место было указано как явка с Аль-Каидой в Ираке.

Это казалось потенциально многообещающим. По крайней мере, была какая-то связь.

— Мы знаем, кому принадлежит эта лавка?

— Имени нет.

У меня было три дрона, с перекрывающимися секторами обзора на разных высотах. Молчун все еще не натянул первую струну.

На наших экранах трое мужчин сидели около киоска около часа или около того, пока киоск с мороженым не закрылся на весь день. К тому времени близился закат, и я начал терять терпение.

Они разделились. Молчун вернулся в свою «Короллу», а продавец мороженого — в свою машину вместе с третьим.

— Приоритетом по-прежнему является источник, но я хочу знать, куда направляются остальные, — сказал я, готовясь разделить дронов.

Сначала машины ехали рядом. Сквозь плотное движение они проехали пару миль, прежде чем остановиться у другого дома, где пробыли час. И опять никаких событий.

Продавец мороженого и спутник Молчуна ушли первыми. Они отправились в очередной дом, где и остались на ночь. Дом был получше, чем у большинства, с ухоженным двором, пальмами и даже отдельным гостевым домом на заднем дворе. Их глава прочитана. Нечего там преследовать.

Но не глава Молчуна. Вскоре после того, как погас свет, он вышел из дома и сел обратно в свою машину. Через несколько минут после того, как мы въехали в пробку, произошло нечто тревожное. Он дернул за сигнальную ниточку в своей книге.

За ВТОРУЮ.

Это сон или явь?

Мы, сидевшие в «Коробке» уставились друг на друга. Сигнал второй ниточкой означал, что он находится в присутствии двух лидеров.

Я немедленно дал по радио подтверждение, что второй маяк действительно активирован.

— Ты уверен?

Да, да, леди и джентльмены, я был уверен. Вот тогда-то и начался хаос, и все перевернулось с ног на голову.

Лидеры в доме или наш источник испортил сигнал? Должны ли мы начать операцию?

* * *

В наших записях не было никаких признаков того, что дом, который только что покинул Молчун, имеет хоть какое-то отношение к терроризму. Он находился в престижном районе с такими же подстриженными садами, с чистыми улицами, свободными от мусора, что необычно для Ирака. В квартале не было никакой видимой охраны или знаков, указывающих на то, что здесь что-то скрывается — не так много машин возле дома, никто не стоит на страже на крыше, никакого оружия, которое мы могли бы увидеть.

Террористы высокого уровня не стали бы находиться в таком доме, как этот, в центре города. Эти ребята всегда были в разъездах, и они хотели бы провести встречу с Молчуном быстро и скрытно. Они знали, что у нас есть источники и что любой вне их круга будет представлять для них опасность. Что-то не сходится.

Мы смотрели, как Молчун петляет с одной улицы на другую. Если его сигнал был реален, мы попусту теряем время.

— Джейк, — сказал я, — может оператор перемотать наши записи, чтобы посмотреть, не садился ли кто-нибудь еще в машину вместе с ним?

Я хотел убедиться, что он был один. На экране появилось записанное видео с беспилотника, и мы воспроизвели его в замедленном режиме. Он был один.

Я начал злиться — этот парень издевался над нами? Он водил нас за нос весь день, выставляя нас дураками перед всеми наблюдающими командирами.

— Мы знаем, сколько человек было в доме?

— Только те трое, которые вошли.

Другие команды начали звонить в «Коробку», интересуясь, что случилось.

— Этот парень пустышка, — сказал Билл. — Он издевается над нами.

Я просмотрел свои записи о встречах относительно цепочки событий, которые, по словам Молчуна, произойдут, после его ухода — он должен был немедленно отправиться к своему источнику, который отвел бы его к лидерам. Ничего из этого не произошло. Все, что он делал, это пил и курил с друзьями, а потом завис у мороженщика.

Я хотел верить в него. Я хотел верить, что есть простой способ найти Манхэттена и Бруклина, что мы могли бы завершить нашу командировку с ними в мешках для трупов. Я хотел верить в эту миссию. Я чувствовал себя обманутым — и это должно было закончиться.

Моя гордость хотела, чтобы я продолжал идти этим курсом, но интуиция подсказывала мне другое.

Молчун впустую потратил наше время, деньги и драгоценные ресурсы.

Я позвонил командиру и сказал, что мы отзываем операторов. Он не стал возражать. Посмотрев видео, они также пришли к выводу, что их источник был лживым куском дерьма. Несколько месяцев спустя его официально исключили из числа информаторов — к разочарованию сотрудника, который потратил месяцы на его вербовку. Однако, в конце концов, Молчун остался победителем: он ушел с сотнями тысяч долларов за годы предоставления ЦРУ ложных зацепок и сфабрикованных разведданных. Единственным светлым пятном было то, что теперь, лишенный защиты ЦРУ он стал законной целью для ФБР.

* * *

— Мы беспокоимся о тебе, — сказал Макс однажды ночью, когда мы взяли под наблюдение цель, идущую через границу. — Серьезно, чувак, ты исчезнешь, если еще немного похудеешь. Тебе нужно отдохнуть.

Было поздно. Я, как обычно, отмахнулся от него. Позже я вернулся в свою комнату и взглянул на себя в зеркало. «О черт».

Моя кожа неделями не видела солнца, потому что я месяцами без остановки смотрела на экраны телевизоров. Мои зубы были желтыми. Как и белки моих глаз, мешки под ними стали выглядеть постоянными. Я выглядел как умирающая версия моего прежнего «я».

Я подошел к душевой и достал весы. Теперь я похудел почти на сорок фунтов. Неудивительно, что мои брюки-карго больше не подходили.

Стресс от поиска целей взял свое. Это продолжалось четыре месяца, но мне казалось, что прошли годы. Долгие часы, заполненные энергетическими напитками, шоколадными батончиками и ничем другим. Просыпаться после нескольких часов сна становилось все труднее и труднее. Я бежал на месте.

Если бы не тот факт, что мы уезжали через несколько дней, испытания, которым я подвергал свой организм, продолжали бы только усиливаться. Мое физическое и психическое состояние было для меня менее важным, чем нехватка времени для достижения моих целей.

— Чего бы это ни стоило, — сказала я себе вслух, бросая последний взгляд в зеркало, прежде чем вернуться в «Коробку».

К счастью, моя первая командировка подходила к концу. Прошло еще несколько дней, еще несколько миссий, и все было кончено.

Это был ноябрь 2009 года — конец нашего задания. Не было никаких проводов. Наша сменная команда прибыла на вертолетах, и, мы ввели их в курс выполнения заданий, которые у