Мы расположились перед зеркалом. Янину посадили в глубокое бархатное кресло. Оно было достаточно широким, чтобы не помять ее свадебное платье. Мне же досталась бархатная табуретка. Спасибо, что стоять не заставили. Устроившись с максимальным удобством, приготовились смотреть и слушать.

Я была уверена, что Элик будет в традиционных красно-черных цветах вампиров. Но в зеркале он щеголял белоснежным сюртуком, расшитым жемчугом и бриллиантами. Похоже, наши молодожены успели за ночь и наряды в подробности обсудить. Что-то сомневаюсь, что он добровольно так нарядился. Хотя у Яси пока еще был веский аргумент: вампирский клык до конца так и не вылечили.

Вампир был хорош. Белый цвет прекрасно сочетался с его черными волосами и красиво подчеркивал поджарую фигуру. Только как мужчина Гематоген меня совершенно не интересовал. На чужих женихов-мужей я принципиально не смотрю.

Рядом со служителем храма стоял его величество Рекс Ульбром. Он, как и полагается, одет был в золотой дублет, а поверх него на плечах короля лежала алая мантия, украшенная хвостиками горностаев. Голову украшала золотая корона.

Неожиданно я увидела рядом с ними еще одного мужчину. Изначально меня привлекли его волосы. Они были очень короткими, но густыми. Складывалось впечатление, что волосы образуют бархатистую поверхность, которую до боли в пальцах хочется погладить. Он был выше отца Янины и выше вампира. Костюм неизвестного сочетал в себе золотые цвета с зеленью. И совсем неожиданно смотрелась корона на коротких волосах. Казалось, что она выточена из цельного изумруда, украшенного золотыми прожилками.

— А это еще кто? — поинтересовалась подруга и бесцеремонно ткнула пальчиком в незнакомца. А он словно почувствовал ее прикосновение и развернулся в нашу сторону.

Лицо мужчины было чисто выбрито. Красиво вылепленные губы улыбались одними уголками, аристократический нос с легкой горбинкой хорошо вписывался в образ. Глаза же были серьезными и болезненно знакомыми. Такая изумрудная радужка с золотистыми вкраплениями и вертикальным зрачком была только у одного существа.

— Ох, шерд, какой красавчик! — охнула Яся. — И чего я замуж выхожу за другого?

А мое сердце тут же болезненно сжалось. Я вдруг поняла, что он мой и только мой. И я его никому не отдам, даже лучшей подруге. В моем лице, видимо, что-то поменялась. Девушка легонько стукнула меня по плечу и рассмеялась:

— Не переживай, подруга! Мне чужие женихи не нужны! Для меня лучше моего Элинария нет никого. Знаешь, почему?

— Почему? — я подозрительно на нее покосилась.

— Потому, что любит меня! — Яся назидательно подняла указательный палец вверх.

Диалог нам завершить не дали. Дверь резко отворилась и на пороге появился его величество:

— Дочь, пора! — при этом Рекс болезненно поморщился. Похоже, мужчины вчера употребили элькоголя сверх меры. Иначе чем объяснить их странные решения насчет нашей ночевки? Но это было вчера.

А сейчас Янина Ульбром встала. Я спешно поправила ей платье, а она величественно положила руку на локоть отцу. Я, как и положено подружке невесты, подхватила ее длинный шлейф. И мы торжественно пошли через скромный зал к алтарю.

Что меня поразило в первую очередь — музыка. Это было сочетание нежности и торжества одновременно. Словно одну и ту же мелодию пели нежная невеста и волевой и властный жених. Мелодия будоражила душу и отзывалась в каждой клеточке. Никогда бы не подумала, что обычная музыка может настолько сильно тревожить сердце.

— Пойду замуж под эту же музыку! — отстраненно подумала я, а затем сама над собой рассмеялась. Это утверждает Юстина Дархан, которая еще месяц назад о замужестве даже не помышляла.

Вторым чудом оказалось отсутствие оркестра. Казалось, что музыка льется отовсюду. Она окутывала нас всех с ног до головы. И сюда же можно отнести и золотистое свечение, которым была окутана крохотная домовая церквушка Ульбромов.

И самым главным чудом были мужчины, стоявшие у алтаря. Белоснежный костюм вампира делал его неподражаемым. Но взгляд, который он дарил любимой, был во много раз ценнее. Он смотрел на Янину, не отводя глаз, и как мне казалось, даже не мигая. Она же пыталась изображать из себя скромную невесту и шла подле отца, потупив взор. Но Яська не была бы Яськой, если бы периодически все же не бросала пламенные взгляды в сторону Элика, а он не отвечал ей подрагиванием уголков губ. Широко улыбаться вампир не стал, по-видимому, боясь чем-то оскорбить Рекса Ульброма.

Но это все были мелочи по сравнению с тем, когда меня нашел взглядом Лекс и буквально прожег золотыми глазами. Его зрачки расширились и стали круглыми, как у обычного человека. Губы расслабились, а плечи развернулись. Правитель Аурима вдруг понял, что вот оно, его место, и к нему ведёт его судьба.

По крайней мере, я именно так расценила его взгляды и поведение.

Наконец мы дошли до служителя храма. Отец подруги взял ее ладонь, прижал к своему сердцу и торжественно произнес:

— Элинарий Гематоген, перворожденный вампир и наследник Гематомы, я отдаю в твои руки самое ценное, что у меня есть — мою дочь Янину, наследную принцессу королевства Ульбром и прилегающих к нему земель. Клянешься ли ты, что будешь ее любить, оберегать и содержать в неге и роскоши?

Что отвечал Элик, я не услышала, так как черноволосый красавец в изумрудной короне отступил назад, оказавшись со мной на одной линии, нашел мою ладонь и крепко ее сжал. Больно не было, но было понятно, что он ее уже не выпустит. А после этого он, обжигая дыханием ухо, склонился ко мне и заговорил:

— Юстина, я обещаю, что буду тебя любить, оберегать и содержать в неге и роскоши. Ты выйдешь за меня замуж?

Священник, видимо, услышал вопрос, который я получила от мужчины и гневно сверкнул глазами в нашу сторону. Поэтому не нашла ничего лучшего, чем зажать рот Лекса ладошкой и грозно прошептать в ответ:

— Подожди, сначала одних поженим. А следом о нас поговорим.

— Так ты не возражаешь? — обрадованно уточнил он.

Я ничего не ответила, лишь нахмурилась и покачала головой. Он показушно вздохнул, но замолчал и встал рядом. Оказывается, молодожены уже успели обменяться кольцами и сейчас собирались дарить друг другу первый супружеский поцелуй.

— А сейчас, чтобы они жили долго и счастливо, свидетели должны закрепить их союз своим поцелуем! — торжественно произнес служитель храма. Я даже не успела оценить этот странный обычай Ульброма, как была прижата к широкой груди, а мои губы смяли горячие и твердые губы Александра. Надеюсь, это все-таки он в человеческом облике?

А что я? Я же не хочу, чтобы брак моей подруги