Гладиолус совершенно неожиданно оказался, можно сказать, новейшей женой, хотя не так давно окончившей школу. В мою задачу, со слов мужа, входила «жизненная необходимость» пристроить гражданку на психфак. Или, на худой конец, к нам во ВГИК, на актерский. Я вспомнил, куда посылают людей с такими просьбами без миллиарда, и направил Сеню с супругой туда же. Светин муж решил зайти ко мне с другой стороны.

– Саш! Посмотри, как я выгляжу.

Я посмотрел. Сеня был в хорошей форме. Плоский живот, рожа без единой морщинки, лысина блестит, как у кота гениталии, маникюр с подозрением на педикюр, глаз горит, одна ноздря шевелится, вторая дышит. Раньше, правда, волосы были до плеч. Теперь остались только в ушах. Но зато не совсем до плеч, чуть выше…

– А во сколько раз она тебя младше? В три? В четыре? – спросил я.

– В пять, скотина, – скороговоркой выпалил «молодожен». – Послушай, у меня теща великий пластический хирург. Я тебе – операцию со скидкой, а ты – институт для жены. Идет?

– Идиот… – ответил я.

Но, как всегда, Сеня услышал только то, что хотел.

– И вообще, тебе надо заняться омоложением. Посмотри на себя. Мы тебе сделаем ботокс, уберем кое-что, где надо, вставим, где повисло, а еще тебе надо килограммчиков десять скинуть. И все девчонки твои…

«А то без твоих вшивых советов я могу забыть про женскую ласку, как Полонский про Камбоджу», – промелькнуло в голове.

Тетя-лошадь ржала в соседней переговорной, читая татлеровский рассказ про шибари, и в такт ржанию слегка постукивала каблуками копыт. «Должно быть, была в школе отличница. По физкультуре», – решил я, посмотрев на формы Сенюшиной жены.

Договорившись созвониться на следующей неделе, мы расстались. Главное, чтобы, когда Сеня простудится, супруга не перепутала фразу «Вот тебе отрава, тварь!» с «Вот тебе отвар из трав!». Как в известном анекдоте.

Проводив гостей, я все-таки решил посмотреть на себя в зеркало. Как будто давно не видел… Левым глазом романтика я увидел очаровательное лицо в очках над бабочкой несравненного меня. Лик в туалетном овале был одновременно красив, интеллигентен и мужествен. Однако правый адвокатский глаз был реалистом и циником. Вместо красивого лица он увидел усталую рожу серого цвета с мешками под глазами и складками вокруг рта. Щеки напоминали мою покойную английскую бульдожку Машку, а судьба съеденных пирожных, спагетти и круассанчиков отражалась вокруг несуществующей талии. На зубах от тонн выпитого кофе и когда-то выкуренных сигар появились многокаратные камни. Но бриллиантами, однако, они быть не собирались. Еженедельный маникюр картину не спасал. В целом я напоминал себе шедевр мариниста Айвазовского «Девятый вал»: картина дорогая, но от сюжета тошнит.

Вечером в ресторане я встретил еще одного знакомого ловеласа – Изю, которого не видел года полтора. Изя был эпатажный бонвиван на пять лет старше меня, по фамилии Рабинович. Практически израильский Иванов. Хотя пил Изя и гулял, как никакому Петрову не приснится. Как-то еще в семидесятых, в Дюссельдорфе, после неудачной попытки объяснить «местным фашистским козлам», что такое коктейль «Краснопресненский» (пиво с водкой), он приобрел за тридцать тысяч марок титул немецкого барона. С тех пор друзья его не называли по-другому, нежели «барон Дюссельдорфский фон Рабинович, хер Изя». Протрезвев, Исидор на всех обиделся за обзывалку, но сбагрить баронство обратно в магазин не получилось. Несколько лет назад он наконец втюхал титул за пятьдесят тысяч евро какому-то чеченцу и теперь на всякий случай в Германии не живет, хотя новоиспеченный барон Дидигов фон Рабинович хер Муса Дюссельдорфский вроде бы претензий к Изе не имеет. Пока.

Изя сидел в «Семифреддо» с двумя миловидными барышнями, которых он пытался чем-то развеселить. Мы обнялись. Бывший барон налил мне вина и обнял девиц двумя руками. При виде такой весенней идиллии мне сразу захотелось гадостно пошутить.

– Изя! Как твой tripper? – спросил я с французским прононсом и ударением на последний слог. – Все в порядке? Прошел или еще не очень? Я тебя не видел всю неделю…

Рабинович рассмеялся. Девочки погрустнели. Шутка удалась.

Израильский немец предложил мне бокал и Свету на выбор. Я выбрал вино и присел на пять минут. Через час я знал об омоложении в отдельно взятом организме Рабиновича абсолютно все. Девушки радостно кивали, показывая всем видом, что барон действительно не дюк.

Рассказ меня впечатлил. Особенно свидетельские показания, которые хотя бы на десять процентов должны были быть правдой.

Встреча Семы и Изи в один день простым совпадением быть не могла. И я решился…

Через неделю после того, как у меня откачали неимоверное количество крови на якобы анализы, хотя я подозреваю, что моей родной сангиной подторговывали где-то на рынке в Измайлово, вместе с Изей мы прибыли в Клинику профессора Мильнеченко между Пресненским судом и московским зоопарком. «Символично…» – подумал я про пресненский и Московский зверинцы, открывая дверь в омоложение.

Очень приятная доктор Зульфия измерила меня в трех местах и сказала, что, согласно американским нормам, с такой талией вообще не живут. Мне стало слегка неприятно, так как я вовсю жил и даже в этом плане сильно активничал. Следующим действом ко мне подключили какие-то датчики, и тут же выяснилось, что я пью мало воды, а мой мышечный состав напоминает доктору сладкую детскую вату. Согласно местной формуле, я весил на пять килограммов больше, чем хотелось врачу, и таким образом написание завещания приобретало, со слов врача, срочный характер.

Затем доктор открыла папку с анализами, издала предсмертный агонизирующий стон антилопы на электрическом стуле (я даже представил себе, как это может выглядеть), и начала мне рассказывать про мое несчастное тело:

– Александр Андреевич, не хочу вас расстраивать, но все плохо. Вам срочно нужен витамин Д. И кальций на исходе. А сахар! А железо! А тестостерон!

– А что с ним? Вроде вчера еще он был и утром, и вечером… И никто не жаловался.

– Да? Наверное, последняя капля…

Я подумал о последней вчерашней капле и слегка усомнился…

– А что с сахаром?

– Ужас. Но мы сделаем из вас молодого человека. Вам скоро снова будет двадцать семь. А пока надо будет принимать витамины и разные лекарства. Сейчас я все вам напишу. И инъекции… Вам надо купить одно лекарство в Японии, очень, правда, дорогое. В Москве не берите – подделка. Называется «Лаеннек». Вы знаете, что такое гидролизат?

– Простите? Это одно слово? А при чем там гидра? Если это то, что я думаю, то знаю точно. И вообще… Я к вам как к врачу, а вы сразу про такое.

Зульфия мужественно поперхнулась и атаку выдержала.

– Одно. Одно слово, Александр Андреевич. А вот курс рассчитан на десять недель. Внутривенно. Не найдете сами – мы пошлем кого-нибудь в Токио. Договорились?

Нельзя сказать, что именно из-за этого Лизата Гидры, но мы договорились.