этому. Теперь, чтобы он со мной не сделал, будет целиком на моей совести. Не стоило дергать тигра за усы.

Кейн вернулся к своему столу, и в какой-то момент мне показалось, что вокруг него ореол, как вокруг ангелов, только темный. Несколько раз в день заходили какие-то люди, и судя по разговорам важные шишки. Я была все время наготове, моя рука все время лежала на кобуре, и к концу дня я была без сил. Единственным моим желанием было принять душ и лечь строго горизонтально.

–Ночью тебя заменят, можешь идти,– сказал Кейн, не поднимая глаз.

–Слушаюсь, господин,-я поставила стул на место.

Кейн перехватил мою руку и сильно дернул, я потеряла равновесие и упала, больно стукнувшись локтем о край стола.

–Встань,– скомандовал монарх, и я послушалась,– а теперь снимай одежду.

–Нет,-я не верила своим ушам.

–Снимай, или я это сделаю сам!

–Лучше убейте меня!

–Хорошо, я тебя предупредил.

Кейн обошел стол и встал напротив меня. Его рука потянулась к моей шее. Я думала он меня снова схватит, но нет. Одним движением пальцев он расстегнул верхнюю пуговицу моей рубашки. Справиться с остальными, ему не составило труда.На мне был спортивный бюстгальтер, совсем не сексуально.

–Остальное сама,– низким голосом сказал Кейн.

–Нет, не хочу,-я замотала головой.

–Хочешь, я вижу это по твоим глазам. Ты хочешь меня, а я тебя, не вижу препятствий,– Кейн пожал плечами.

–Для тебя это ничего не будет значить, просто секс, но не для меня.

–Что же для тебя? Нечто большее? Ты так усердно отстранялась от меня, что и мне стало все равно. Я всегда получаю то что хочу, так что да, это просто секс.

Знаю, он сказал это, чтобы причинить мне боль сильнее физической. Он это умеет. Меня словно в живот кто-то ногой ударил. Это действительно больно. Этого ли я хотела? Думала ли, что это причинит мне столько боли. Как же я ошибалась.

–Прости меня, Матиас,-искренне сказала я,-столько всего происходит, могу ли я поддаться чувствам? Это так сложно…

–Не сложно!-Матиас схватил меня за плечи и слегка встряхнул,-все предельно просто! Либо я, либо Дрейк!

–Как я могу определиться? Я сама не знаю, что чувствую! Я жила как жила, работала, у меня был друг. У меня был план, возможно плохой, но он был. Потом ты изменил мою жизнь, я несколько раз чуть не умерла! Ты сломал мою жизнь! Но вопреки этому я не могу ненавидеть тебя, как ни пыталась, не могу. В такие времена мне кажется так эгоистично что-то чувствовать, любить…Я не знаю, могу ли любить кого-то из вас, имею ли я право выбирать между вами! Кто я такая, чтобы причинять вам обоим такую боль. Пусть будет больно кому-то одному, пусть это буду я.

–Ты спала с ним?-Кейн пылающим взглядом блуждал по моему лицу.

–Да,– ответила я,-однажды.

Матиас отпустил меня, и на моих плечах горел след от его рук.

–Одевайся, можешь идти,-Матиас отшатнулся, словно от удара.

–Матиас,– я протянула к нему руку, но он отошел.

–Что? Теперь я испорчена для тебя?

–Нет, просто ты свой выбор сделала, но знай, что я не отступлю. Я терпелив и буду ждать, пока ты сама не разберешься во всем. Поймешь, кто для тебя лучше. Я всегда на твоей стороне.

–Разреши мне остаться спать на диване?-я не верила своим словам.

–Оставайся, я принесу тебе плед,– легкая улыбка коснулась губ монарха и он ушел в свою комнату, смежную с кабинетом.

Я торопливо застегнула рубашку и присела на диван. Только коснувшись спинки и поняла, насколько устала, буквально валилась с ног. Кажется, прошло всего несколько минут, но когда я открыла глаза, то спала в кровати с балдахином, судя по всему в одном белье. Кейн сидел рядом с постелью в большом кресле, лицо его было безмятежно. Он был похож на мальчика, прядь волос падала на высокий лоб, грудь мерно поднималась и опускалась. Я слегка пошевелилась, хотела выбраться из спальни и найти свои вещи. Почему я в очередной раз почти голая перед этим мужчиной.

Только мои ступни коснулись пушистого ковра, как Матиас заерзал и открыл заспанные глаза.

–Вай, ты куда?

–Вернусь на диван, а ты в свою постель, -я поднялась, еле держась на ватных ногах.

–Прошу, останься, я не выдержу еще одной ночи в одиночестве,-Матиас мягко взял мое запястье.

–Хорошо, но ляг на кровать, пожалуйста, иначе завтра не разогнешься.

–Как скажешь!

Матиас снял водолазку, обнажая забинтованную грудь, снял брюки, оставшись в одних боксерах. Я невольно вздрогнула, вспомнив, как он лежал под обломками, едва живой, а сейчас стоит тут как греческий бог.

Забравшись под одеяло, он сместился на другой край, освобождая мне пространство. Мой сонный мозг мало что соображал в этот момент. Я просто забралась под одеяло. Кейн лежал рядом со мной и от его тела словно шел жар. Тепло разлилось по моему телу, словно магнитом меня тянуло в сторону Матиаса.

–Иди ко мне, я замерз,-Кейн притянул меня одной рукой, и моя голова оказалась на его груди. Сердце бешено колотилось, что казалось выпрыгнет, разрывая бинты. Ощущение постоянной тревоги и напряженности ушло, уступив место легкой дрожи.

–Матиас, что будет дальше?

–Что ты имеешь в виду?

–Наш город, что-то назревает, и я боюсь, что ты пострадаешь.

–Не бойся, я справлюсь. С самого моего детства я слышу угрозы в свой адрес.

–Как ты с этим справляешься?

–Просто игнорирую, никто и никогда не любил власть, а диктатуру тем более. Сейчас мне кажется пришел момент, когда народу надоело, народу хочется свободы. Проблема в том, что люди не знают, что делать с этой свободой. Они радуются какое-то время отсутствию ограничений, но потом неизменно начинается анархия, и новые войны, революции.

–И твоя семья в самом эпицентре.

–Именно. Мой отец сделал абсолютно все, чтобы народ его возненавидел. Мой пра-прадед закладывал достаточно гуманистические идеалы в основу своего правления, но со временем они извращались все больше и больше. Моя династия забыла, что в начале существования нашего города, он не был таким уж закрытым, люди по желанию могли покинуть его, и искать себе лучшей жизни было их неприкосновенным правом. Что стало с этим правом? Чем хуже становились условия жизни в городе, тем большее количество населения стремилось его покинуть, потому что даже неизвестность была для них лучше жизни здесь. Не буду лгать тебе, я никогда не знал бедности и нужды, но мне кажется, что я поступил бы так