Все сходилось. Если бы ему кто-то сказал, что можно со ста с лишним метров попасть в водителя мчащейся машины, он бы не поверил. Но оказалось, что можно.

– Ты думаешь? – посмотрел на Андрея Эдик. – А почему тогда я не слышал выстрела? Если бы его убил этот второй, я бы услышал в салоне выстрел.

– Глушитель, – сказал Андрей.

– Что?

– Наверняка этот второй как раз начал наворачивать на пистолет глушитель и случайно выстрелил.

– Да?

– Да.

– А почему у него тогда пистолет оказался без глушителя?

– Когда?

– Ну когда мы подтолкнули машину и она встала на колеса. Тут из двора выскочил хозяин дома с бейсбольной битой. Я сразу бросился к этому второму, а он выхватил пистолет – без глушителя.

– Да? – спросил Андрей.

– Да, – кивнул Вагон.

– Ну все правильно. Пистолет с глушителем он наверняка выронил в момент аварии. У них же было два пистолета?

– Два.

– Вот видишь, все сходится. Один пистолет с глушителем он выронил в салоне, а второй – без глушителя – у него остался при себе. Его-то он и выхватил. И что было дальше?

– Ну, он сразу выстрелил в этого хозяина с битой, а пистолет дал осечку.

– Или патроны кончились.

– Ну да. Или патроны кончились, – согласился Вагон. – Главное, что этот хозяин сразу бросился на него со своей битой. Я, конечно, кинулся наутек по улочке этой, а они остались драться у машины. Оглянулся я в самом конце, когда заворачивал к улице Маршала Конева. Этот тип, который с маской, как-то сумел ухватиться за биту, и они катались по земле на другой стороне улочки. Вот и все, – вздохнул Вагон. – Я добежал до остановки, прыгнул в автобус и доехал сюда. Домой мне заявляться было нельзя, но я знал, что ты появишься там обязательно. Вот я и попросил Ингу, чтобы она тебя там подождала!

– Мальчики, чай! – донеслось из коридора.

Расположившись у ложа болящего Вагона, они втроем попили чай с бутербродами и поболтали на всякие нейтральные темы: о погоде, курсе доллара и о том, чем лучше лечить шишку на голове Эдика.

Тут Андрей снова, уже в третий раз, присмотрелся к Инге. Уже не как к безжалостной и коварной киллерше, а просто как к молодой и очень симпатичной женщине.

Стоя за воротами во дворе Вагона, Андрей ошибся. Лет ей было не под тридцать, а от силы – двадцать три. Если бы это действительно была Фомина, то для достижения подобного эффекта ей пришлось бы перенести не одну пластическую операцию.

В результате этого последнего осмотра Андреем, совсем не к месту и не ко времени, вдруг начала овладевать черная зависть к Вагону. Просто удивительно было, как везло этому деятелю. Чертовому Вагону все преподносилось на блюдечке. А он уродовался, как бобик, расхлебываясь за делишки Эдика, и украдкой облизывался.

К концу чаепития их пустопорожний разговор сам собой сошел на нет, Вагон нетерпеливо поглядывал на Андрея, а Андрей – на Вагона. Инга тонко прочувствовала момент и тут же поднялась:

– Ухожу, ухожу. Если что-то будет надо, позовете.

– Ага, спасибо, – сказал Вагон.

– Было очень вкусно, – кивнул Андрей.

Инга с подносом скрылась в дверях, а они с Вагоном тут же подались друг к другу.

– Ты что, нашел фотоаппарат Крокодила? – шепотом спросил Андрей.

– Да, то есть нет.

– Господи, Эдик!.. Ты можешь объяснить все толком?

– Так я же и хочу! – обиделся Вагон. – А ты все время меня перебиваешь!

– Все, молчу. Рассказывай.

– В общем, дело было так. Ты поехал в редакцию, а я начал спускаться к автовокзалу. И тут мне вдруг показалось, что я забыл выключить утюг. Я испугался, что у меня тоже сгорит квартира, как у Крокодила. Понимаешь?

– Понимаю. Ну-ну?

– Ну, я вернулся, заскочил в квартиру и увидел, что утюг и вправду включен. Ты меня все время подгонял, вот я впопыхах и забыл его выключить, – обиженно посмотрел на Андрея Вагон. – Но дело не в этом. Я, когда открывал дверь, в спешке сломал ноготь.

– О господи, Эдик!.. Зачем мне твои ногти? Я тебя спрашиваю о фотоаппарате Крокодила!

– Так я же тебе и рассказываю об этом чертовом фотоаппарате! Ножницы куда-то запропастились, я начал искать маникюрный наборчик и наткнулся в стенке на фотоаппарат! Понимаешь?

– Ну?

– Я, конечно, удивился, начал думать и вдруг вспомнил, что сам положил этот фотоаппарат в стенку еще две недели назад. И тут до меня дошло, что в субботу, перед поездкой на кладбище, я прихватил в редакции фотоаппарат Крокодила!

– А как он мог там оказаться?

– В том-то и дело! Я не мог этого понять и сразу бросился звонить тебе в редакцию. Тебя еще не было, но я, когда звонил, вдруг понял, как фотоаппарат Крокодила мог там оказаться!

– Как?

– Все дело в этой реконструкции телефонной сети. Крокодил в пятницу наверняка не смог ко мне дозвониться. Он сфотографировал Известного, взял распечатку и начал мне звонить.

– Ну?

– Все дело в том, что он звонил из таксофонов, а они в том районе тоже подключены к АТС-7.

– Ну-ну? – подался вперед Андрей.

– Крокодил, конечно, удивился, что меня нет дома, и наверняка решил подъехать в редакцию. Он приехал, там меня не было, тогда он снова позвонил ко мне домой!

– А ты где был?

– Дома. Но телефон в нашей редакции на «тройку», так?..

– Твою мать! – проговорил Андрей.

– В том-то и дело, – кивнул Эдик. – В пятницу из-за этой реконструкции выхода на мой номер не было и с АТС-3. Поэтому Крокодил так и не смог дозвониться ко мне. И тут я понял, что он оставил в пятницу фотоаппарат на моем столе, а в субботу я его прихватил на кладбище. Но самое главное…

– Подожди, – перебил Эдика Андрей. – А где тогда пленка из фотоаппарата Крокодила? Куда ты ее подевал? В фотоаппарате-то стояла новая!

– Я ее никуда не девал, – покачал головой Эдик. – Пленки в фотоаппарате не было. Я проверил и купил по дороге в морг новую.

– А где тогда пленка с фотографиями Известного?

– Я думаю, – опустил голову Эдик, – что она или в проявке, или в гробу Крокодила!

– Где?! – невольно вскрикнул Андрей.

– В гробу Крокодила, – повторил Вагон.

– Ты что – шутишь?

– Нет. Все очень просто. Крокодил наверняка сам вытащил пленку из фотоаппарата. Скорее всего, он сдал ее в проявку. Но главное не это!