— Моя… ты моя, лисичка, — прохрипел он, двигаясь в ней напряженными, мелкими толчками, — признай это.

— Да… твоя, — задыхаясь ответила ему девушка, и тут же его движения сменились быстрыми и резкими, и вот он уже трахал ее со всей силы.

Есения кусая губы, двигалась ему навстречу, и только когда она во второй раз достигла вершины удовольствия, сжимая его плоть все сильнее, Ангел низко зарычал и последовал за ней, выплескивая в нее свою горячую сперму.

Единственным звуком в комнате стало их тяжелое дыхание. Они не размыкали объятий, пока их тела содрогались в отголосках оргазма, и чувствовали, как в груди разгорается пламя, притягивающее их друг к другу. Комнату, на мгновение, будто озарил яркий свет, который быстро погас.

Последствия ритуала.

Ангел, схватившись за виски громко закричал. Невыносимая боль стрельнула в голове, и не прекращалась, пока завеса, за которой были скрыты все его воспоминания, не превратилась в решето.

Хлынувший поток информации угрожал снести все на своем пути. Волку потребовались неимоверные усилия, чтобы не дать мозгу взорваться, и только почувствовав упавшие на его лицо слезы ведьмочки, что громко звала его по имени, смог взять себя в руки.

— Ангел, милый, что произошло? — Сеня, прикрывшись простыней, сидела над ним на коленях и не знала, что предпринять, за что хвататься. Животная паника охватила все ее тело, заставляя сердце сжиматься от боли, — скажи мне.

Головная боль никуда не ушла, но стала не такой интенсивной как прежде. Он убрал руки от висков, и резко обхватив девушку за талию, уложил ее обратно на кровать, а сам навис сверху.

— Я вспомнил. Я, мать его, все вспомнил. И знаешь что, лисичка?

— Ч-что? — широко распахнув глаза прошептала Есения, ожидая самого страшного.

— Сейчас ты мне расскажешь все, как было на самом деле. На твою выдуманную историю с изменой я не куплюсь. Почему. Ты. От. Меня. Сбежала? — даже не сказал, а свирепо прорычал оборотень, крепко удерживая меня за талию.

Красивое лицо Ангела оставалось непроницаемым, будто высеченное из камня. Лишь глаза, в глубине которых пылало пламя, выдавали его злость.

Натянув одеяло со самого подбородка, я чуть слышно выдохнула от облегчения, не услышав самого страшного вопроса об убийстве его охраны. Я так боялась, и так ждала его, что мысленно прокрутила тысячи вариантов развития событий, где концовка всегда была одной и той же: он отдает меня, как черную ведьму, на съедение Трибуналу.

Но, похоже, боги и на этот раз решили смилостивится надо мной.

— Я уже рассказала тебе все, как было, — буркнула я, не желая даже на секунду ворошить горькое прошлое, учитывая, что мы только что начали счастливое будущее, — я пришла домой, а там ты, резвишься на кровати со своей любовницей. Прости, но эти воспоминания для меня словно нож в сердце, поэтому я не хотела бы опять мусолить эту тему. И почему ты называешь эту историю выдуманной? Или у тебя было так много женщин, что именно эту ты предпочел забыть?

Сама мысль о том, что я была для него одной из многих, очередной зарубкой на ножке кровати, привела меня в неудержимую ярость. Откинув в сторону одеяло, я замолотила кулачками по его обнажённой груди, и стоило ему чуть сдвинуться в сторону, вылетела их постели в чем мать родила.

Благо в шкафу лежали джинсы и футболка Искры, которые она выдала мне по приезду, и которые я оставила здесь, переодеваясь перед вечеринкой у Шкурова в униформу официантки.

Натягивая на себя джинсы, я грустно взирала на лежащие на полу черные лоскутки, которые остались от моих трусиков. Нужно хоть на часик вырваться в нашу в Аглаей квартиру, чтобы успокоить подругу, которая, я уверена, месте себе от волнения не находит, да еще и вещи собрать.

И куда потом с ними идти?

Обернувшись, я увидела, что Ангел уже покинул кровать и, стоя, застёгивал на себе джинсы.

— Хорошенько бы тебя сейчас отшлепать, да у нас дел по горло, — его спокойный голос, поднял во мне волну возмущение.

— Возвращайся домой, к своим братьям, и шлепай там кого хочешь! Думаю, от желающих отбоя не будет.

— Братьям? Ян…

— Да, он вернулся. С ним все отлично, по крайней мере, мне об этом писала Стеша, — схватившись за ручку двери, я собралась было дернуть за нее и выскочить в коридор, но не тут-то было.

Сильные руки моего мужа обхватили меня за талию, подняли вверх и прижали к стене. Пришлось ухватиться руками за его плечи, а ногами обнять за пояс, так как висеть тряпичной куклой мне совсем не хотелось.

— С того самого дня, когда я поймал в свои объятия предназначенную мне судьбой маленькую рыжую ведьмочку, я был потерян для всех женщин на свете, — грубо прорычал он, — мне никто никогда не был нужен так, как ты, лисенок. Я бы в жизни не рискнул нашими отношениями, ради одноразовой интрижки, а тем более в нашем доме. Если не веришь мне, ты должна верить природе оборотня. Зверь внутри, узнав свою истинную пару, не подпустит к человеку кого-то другого. А ты и есть моя истинная пара.

Каждое его слово было каплей надежды, для выжженой во мне сухой пустыни недоверия.

— Откуда ты знаешь? — прошептала я, едва сдерживая готовые вот-вот брызнуть из глаз слезы.

— Помимо того, что мне об этом сообщил мой внутренний зверь?

— Мне он ни о чем не сообщал, так что да, помимо этого факта. Как я могу узнать об этом?

— Ты помнишь, как я в первый раз овладел тобой? Сразу после того, как мы расписались? — я тихонько кивнула, а на губах Ангела появилась лукавая усмешка, которую я так часто видела у своей малышки, когда она собиралась ошарашить меня какой-то новостью, — в ту ночь я непроизвольно обернулся.

— И… что?

— Оборотни всегда контролируют оборот, и не сдерживают его только в первую ночь со своей суженой.

— Но ты ничего об этом не говорил, — прошептала я, вспоминая тот день.

Я тогда так испугалась, что чуть не умерла от разрыва сердца, а Ангел остановился и начал утешать меня, постепенно трансформируясь обратно. Это был первый и последний раз, когда я видела его в личине зверя, но обратись он сейчас, реакция у меня, наверное, была бы уже не такой бурной.

— Я назвал тебя своей истинной суженой, и не думал, что мне нужно объяснять тебе симптомы. Ты не задавала больше вопросов, и я считал, что ты знаешь об оборотнях чуточку больше. Теперь вижу, что совершил ошибку.

— Тогда как ты объяснишь то, чему я стала свидетелем? Или, может, мне показалось?

— Это мог быть не я.

— Я видела твое лицо.

— Я не знаю в чем дело, но обязательно докопаюсь до правды. В тот день я спешил домой, проведя за рулем несколько бессонных ночей. Вернулся, дверь на распашку, а внутри никого. Я ждал тебя несколько часов, и поехал в резиденцию, решив, что ты мать навестить захотела, но Стеша тебя не видела. Затем заехал к Аглае, но там было пусто. И тогда я поехал туда, куда меня звал зверь, по главной трассе, что вела из города. Я чувствовал, что ты где-то рядом, но у тебя была фора в несколько часов. Практически засыпая, я остановил машину, вышел, чтобы освежиться, и…