сказать Артур, но сумел произнести только первое слово. Но втором его рот оказался плотно запечатан ладонью Смолянинова. Артур дернулся, но другая рука опера нашла на его шее сонную артерию. Эти тоже, оказывается, анатомию неплохо знают.

Сергей снова попробовал покоситься.

— Не оглядываться! — стукнул по столу Сиротин. — Он тебе больше не поможет! Более того, я знаю, о чем вы договорились сегодня, и не спрашиваю, где ты был в три часа дня. Мне и так известно. Но это неважно. Не особенно важно для тебя, потому что тут соучастие доказать очень сложно. Гораздо важнее, Сергей, что твоя машина стояла перед институтом в момент ограбления.

— Я…

— Не торопись. Потому что это уже серьезно. Если ты мне сейчас соврешь, то сделаешь себе только хуже. Нам уже и доказывать-то особенно ничего не осталось. Ведь достаточно предъявить свидетелям налета фото Валерия и Артура, как они тут же будут опознаны… Что, нет?

— Я могу объяснить, что я делал в институте. Я хотел встретиться с отцом.

— Да брось! При чем тут какой-то отец? Их: вот его, — Сиротин ткнул пальцем за спину Сергея, — Артура и его дружка Валеру опознают свидетели. Доказать твою с ними связь несложно, нам сам Артур и поможет. Да-да, он обязательно будет валить все на Валеру и на тебя… Не оборачиваться, я сказал!

Сергей дернулся, как от электрического разряда.

— Видишь, он молчит. Потому что ему нечего сказать! Он сам сядет и тебя за собой потянет. Хочешь в тюрьму?

— Нет, — разлепил губы Сергей.

— Тогда расскажи, как все происходило на самом деле, и отделаешься условным сроком, я тебе обещаю. Ну?!

Артуру показалось, что Смолянинов нажал-таки на сонную артерию, ему не хватило воздуха, и комната поплыла.

— …Я приезжал в институт к отцу.

«Молодец!» — хотел сказать Артур, но опер рядом был начеку. Вот только как быть дальше? Ведь его реально могут опознать и в кафе, и в институте. Действительно, что ли, придется валить все на Валеру? Такого варианта он тоже не предусмотрел.

— Где он?! — раздалось из-за двери, и она тут же распахнулась, словно от крика. В кабинет влетел квадратный мужик в прокурорском кителе с большими звездами. — Сиротин, ты чем тут занимаешься?!

— Провожу очную ставку подозреваемых в совершении тяжких… — вытянулся за столом дознаватель.

— Какую очную ставку? Без понятых?! А ты, почему его держишь? — Мужик метнулся от дознавателя к Смолянинову, забывшему убрать от Артура руки.

Смолянинов встал по стойке смирно.

— Я…

— Молчать! Вы как следствие ведете, а? Кто за это отвечать будет? Я, что ли?

— Александр Матвеевич, — начал Сиротин, — мы имеем на руках все улики, чтобы…

— О том, как вы их получили, мы поговорим отдельно. Все материалы ко мне, сами оба через полчаса с рапортами ко мне в кабинет. Ясно?

— Так точно.

— Перед задержанными извиниться и отпустить.

— Под подписку?

— Какую подписку?! Я же тебе ясно сказал: извиниться и отпустить!

— Есть, отпустить, товарищ генерал.

Квадратный генерал схватил со стола бумаги и вылетел из кабинета. Сиротин упал на стул, а Смолянинов по стеночки двинулся к двери.

— Мы можем идти? — спросил Артур.

— Идите, — отозвался дознаватель и чиркнул ручкой, — вот вам пропуска.

Артур взял ничего не понимающего Сергея за плечо и выдернул из кабинета…

2

— Надо же, выбрались! — сказал Артур, щурясь на солнце. — Считай — заново родились.

Парни остановились у крыльца милицейского управления. Артур достал сигареты и угостил Сергея.

— Ты чего молчал? — спросил тот. — Я уж подумал…

— Тебя проверял, — сказал Артур, все еще ощущая на губах смоляниновскую потную ладонь, даже табак не в состоянии перебить терпкий ментовский аромат. — Я ж тебе доверяю. Молодец, что не повелся!

— Ну ты даешь!.. — Сергей с восхищением посмотрел на «шефа». — А если бы я раскололся?

— Да у них доказательств нет, вот на пушку и берут. Ты думаешь, если бы в моем плане был прокол, нас бы так быстро отпустили?

— Не знаю.

— Вот то-то и оно.

— А если опять вызовут?

Артур испытующе посмотрел на подельника.

— Ты мне веришь?

— Да.

— Главное — держись прежней версии и не меняй показания. Говори все так, как мы сегодня договорились, и ничего не бойся. Если сегодня выкрутились, то и в следующий раз получится, понял?

— Ага, — кивнул Сергей. — А Валерка… точно, да?

— Да, его в кафе завалил один придурок.

— Это тот, с которым ты у дверей сцепился?

— Серега. — Артур придвинулся так, что чуть не обжег сигаретой лицо приятеля. — Я тебе сто раз повторял: забудь, что видел. И ни с кем, даже со мной, об этом не говори. Повтори!

— Ни с кем, даже с тобой… Чо ты взъелся-то, Артур?

— Это, значит, твой дружок? — рядом с ними остановился представительный мужчина, только что вышедший из дверей управления. Он в упор уставился на Артура.

— Мужик, тебе чего? — парень быстро перевел взгляд с мужчины на Сергея. — Ты его знаешь?

— Да, папа, — кивнул подельник, — это Артур.

— Ух, ты! — воскликнул Артур. — Папаша уже нарисовался! Приятно познакомиться… как вас?..

— А мне противно, — раздельно выговорил Виктор Денисович. — Еще рядом с моим сыном увижу — с говном смешаю, сопляк! Пошел вон отсюда!

— Ты чо разорался, козел старый?! Ты откуда выполз? И где раньше был? А мы с Серегой — друзья, да, Серый?

— Да.

— Скажи спасибо, что это мой сын с тобой связался, а то бы ты уже в СИЗО отдыхал, фантомас недоделанный. И отдельное спасибо за то, что я с прокурором города за одной партой сидел, понял?! Еще раз на глаза мне попадешься — я тебя на нары по блату устрою.

— Только вместе с Серегой.

— Не надейся.

— Серый, ты видишь: он же прибежал в твоем лице свою задницу прикрывать! Что не так?

Виктор Денисович неловко размахнулся и ударил Артура в челюсть. Артур голову убрал и ткнул проректора кулаком в солнечное сплетение — не сильно, а так, чтобы папаша поперхнулся.

— Серый, ты видел, не я это начал. — На всякий случай Артур отступил на шаг. — Пошли отсюда.

Сергей сделал шаг за ним, но Виктор Денисович вцепился в плечо сына.

— Никуда ты не пойдешь, я отвезу тебя к матери. И чтоб ни шагу без моего ведома!

— Он за себя боится, ты видишь?

Серега слабо дернулся, но отец руку удержал.

— Поедешь домой, — повторил он.

— Мы же друзья, — сказал Артур, — я же тебе верю, как себе, ты вспомни! А кто он? Он тебя раз