— Мелисса, — качнула головой девушка, подавая Тому кофе. Он сделал несколько глотков.

— Что же побудило тебя стать судмедэкспертом? — все так же с подозрением спросил детектив, осматривая ее внешность. Ее рука постоянно находилась в кармане. Сама она выглядела напряженно.

— Мечта детства.

— Странная у тебя мечта детства. Девочки мечтают стать моделями или певицами. А ты хотела работать с трупами?

— Это странно. Но мне нравится моя работа, — коротко ответила девушка.

— А какие случаи ты можешь припомнить? Например, странные или ужасные случаи. Меня всегда интересовала работа судмедэксперта.

— Таких было много. Даже и не вспомню, — улыбнулась та.

— Понятно. А сколько тебе лет?

— Двадцать.

— О, Томас. Ты уже познакомился с нашей Мелиссой? Она новая в нашей команде. Славная девушка, — довольно протянул Майк, вышедший из дома.

— Новая? — Томас удивленно хмыкнул.

— Неделю назад устроилась на работу в морг.

— Подозрительно быстро ей довелось исследовать серьезное убийство с четырьмя выстрелами, — удивленно сказал Томас.

— Это да, — выдохнула девушка.

— Мелисса, может, напишешь мне номерок, как-нибудь сходим в ресторан? — улыбнулся Том.

— Эй, Томас, я всё понимаю, но мы здесь вообще-то расследуем убийство твоего друга, — возмутился начальник.

— Минуточку, — Том снисходительно посмотрел на Майка и протянул ручку девушке.

— Может быть, ты сам запишешь? — любезно улыбнулась Мелисса, указав взглядом на пустой клочок бумаги.

— Да нет, у меня отвратительный почерк.

И тогда, вынув левую руку из кармана, она потянулась ею за ручкой, которую в руках держал Том. Не медля ни минуты, детектив резко перехватил ее левую руку, а затем и правую, другой рукой залезая в карман ее халата.

— Томас, ты сошел с ума? — снова возмутился начальник, который уже был готов остановить его, но тот его перебил:

— Это был единственный способ заставить ее вытащить левую руку из кармана! — рыкнул Том, доставая из ее кармана диктофон. Мелисса нервно осмотрелась по сторонам.

— Что это? — спросил Майк.

Том нажал на кнопку повтора. На диктофоне поочередно было записано все происходящее — разговоры полиции, их теории и предположения.

— Поразительно! — злобно воскликнул начальник.

— Ты левша. Ты записывала что-то в журнал, когда я приехал на место убийства. Я заметил тебя — ты постоянно оглядывалась по сторонам, пристально наблюдала за работой полиции. Как только я приехал на место, ты постоянно находилась на месте преступления, держа левую руку в кармане. У тебя там было что-то важное, и ты словно боялась это потерять. Это диктофон. В правой руке у тебя было кофе. Так как ты левша, тебе было бы удобней держать чашку в левой руке, и твой легкий дискомфорт можно было также заметить. Мало того, любопытные двадцатилетние девочки никак не могут работать судмедэкспертами, — нервно констатировал Том.

— Ты не вспомнила ни одной истории. И в глазах у тебя было разве что легкое беспокойство. А я видел глаза этих экспертов, которые каждый день смотрят на изуродованных трупов чьих-то детей, отцов и матерей. Записи диктофона могут лишь доказать то, что ты собирала нашу конфиденциальную информацию об убийстве и собиралась ее слить. Однако, плохой из тебя работник под прикрытием, юная леди. Говори! На кого ты работаешь и что тебе нужно? — зло спросил Том, оборачиваясь к Майку. — И как ты мог допустить ее к работе сюда?

Тот шокировано уставился на девушку, которая пыталась вырваться из цепкой хватки детектива.

— Отправьте ее в отделение полиции, там будем разбираться, — сказал Майк двум полицейским, и на девушку надели наручники.

— Нет, я не виновата! Я ничего не расскажу! — кричала девушка, когда на нее надели наручники.

— Уведите её, — раздраженно сказал детектив Том.

— Поразительно, Томас. Я и забыл про твою деловую хватку, — шокировано произнес Майк.

— Не заговаривай зубы, Майк, — грубо отмахнулся тот. — Она занималась вскрытием Эндрю?

— Да, — сконфуженно ответил тот.

— Черт! — Том ударил кулаком об стол. На его лице заходили желваки. — Как вы могли допустить такую ужасную ошибку! — воскликнул тот. — В голове не укладывается. Она смогла полностью исказить результаты расследования. Могла замести следы, которые оставил убийца.

— Это хорошо, что ты очень проницателен, — ответил Майк. — Не волнуйся. Она у нас. Мы проведем допрос.

— Конечно, вы проведете! Однако на каких основаниях вы будете удерживать ее в отделении полиции? Запись наших диалогов на диктофоне? Это не считается незаконным. Это только мы знаем, что она, возможно, причастна. Но закон не позволит удержать ее более, чем на трое суток.

— Мы найдем на нее информацию, — Майк устало потер виски и виновато посмотрел на детектива. Том же тяжело дышал, злобно листая страницы, на которых были записаны предположения об убийстве. Было видно, что мужчине трудно сдерживать свою внутреннюю злость. Он был почти уверен, что разгадка у него перед носом.

* * *

Эмма навестила Тома весьма неожиданно. Он так и оставался в доме Эндрю, продолжая сидеть на полу гостиной, когда уже весь наряд полиции разъехался. Он был насколько сосредоточен, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, что и не заметил, как наступил вечер. Эмма застала его как раз тогда, когда он перебирал вещи его друга. На кухне горел тусклый свет, едва освещая гостиную. Окна были закрыты, но звук пронзительного ветра все равно пробивался сквозь них. Атмосфера в доме была очень удручающей.

— Эмма? — удивленно спросил мужчина, осмотрев ее усталым взглядом. — Что ты здесь делаешь?

— Я подумала, что стоит прийти. Я принесла тебе немного еды, мне сказали, что ты не ел ничего с утра, — она протянула ему ланч-бокс, в котором лежало немного запеченного картофеля, сыр, бекон и нарезанные овощи. Рядом лежала пластиковая вилка и пару салфеток.

— Спасибо, — изумленно ответил мужчина, принимаясь за еду. Он правда чувствовал зверский голод, поэтому эта еда была огромным спасением для него.

— Обращайся. Ты будешь плохо думать, если голоден, — она присела рядом на диван, посмотрев на предмет в руке Тома. Там лежал потертый блокнот.

— Это твоего друга?

— Да. Я не знал, что у него был дневник. Он описывал здесь разные события. Знаешь, что-то вроде дневника памяти, — он с грустью перелистывал страницы, рассматривая записи и некоторые зарисовки.

— Это может рассказать о человеке всё.

— Да. А еще такие записи словно всегда будут вечны. Он писал всё так, будто рассказывал это самому себе. Вел монолог. И сейчас, когда он мертв, эти записи словно оживляют его, — пораженно ответил детектив, устремив свой взгляд на картины, которые лежали на полу. — В этом прелесть этого дневника. Будто Эндрю и сейчас живой.

— Важно записывать свои события, — согласилась Эмма. — Записи делают нашу личность вечной. Они могут жить много веков.

— Здесь записано много, начиная