– Наверняка кровавых жертв…

– Религия без крови не обходится, – усмехнулся бывший мэр.

– Это смотря какая религия.

– Все, все они кровавы, дорогая Юленька. Но мы сейчас не об этом. Теперь вы знаете практически все. И от вашего таланта вызывания зависит судьба древнего божества. Подумайте, Юля…

– Что ж тут думать. Вы сделали мне предложение, от которого невозможно отказаться.

– Я рад, что вы проявили такое благоразумие, Юля. Что ж, не смею вам больше надоедать. Нам, старикам, не угнаться за вами, молодыми. Отдыхайте, резвитесь. А это вам на память о нашей встрече.

И колдун Котоха вытащил из воздуха букет оранжерейных хризантем. Вручил их Юле.

– Мерси, – сказала та. – Вы очень любезны.

Колдун встал, откланялся и растворился в воздухе.

Едва он исчез, как Юля швырнула букет и принялась топтать его ногами, приговаривая:

– Дура, дура, влипла как малолетка!

Так прошел этот день, и сменился он мирным лунным вечером. На небе не было ни облачка, полная луна сияла ярко и беспечно, и не подозревая о том, какие на земле грядут перемены.

Анна Николаевна Гюллинг вышла в свой сад, чтобы полить душистый табак. Он еще сильнее благоухал после вечерней поливки. Анна Николаевна бродила с лейкой по саду, за ней таскалась верная кошка-ведьма Мадлин и пересказывала последние городские сплетни…

У груши Анна Николаевна остановилась. Потому что в гамаке сидела, обхватив колени руками, Юля Ветрова.

– Анна Николаевна, – жалобно сказала Юля. – Можно мне с вами поговорить?

Сидор заболел. Он отказывался выходить к завтраку, обеду и ужину и даже игнорировал полдник. Он лежал на кровати в отведенной ему комнате и бездумно глядел в потолок. Сутки ему позволили так беспардонничать, но потом в комнату явился целый выводок врачей.

Они принялись осматривать Сидора, мять его и без того безвольные мышцы, простукивать коленки и локти, заглядывать в зрачки…

– Уж не кататония ли у него? – сказало одно светило.

– Это нонсенс, коллега. Этот человек до сего момента был вполне адекватен. Я подозреваю брюшную инфекцию, – сказало другое светило.

Сидор посмотрел на обоих светил с нездешней печалью. О, если б он мог, он рассказал бы им все! Но увы, Королева солитеров наложила на его уста печать молчания. Сидор чувствовал, как внутри его совершаются некие тайные процессы, возможно, снова появляются белесые черви-детки, но думать об этом было выше его сил. Кроме того, Сидора мучила любовь к Денизе. Как он, полный в прямом смысле слова червей человек, смел заговорить с нею о любви?!

– Я был плохим журналистом, Господи, – молился в одиночестве Сидор. – Я и человеком-то был не очень хорошим. Но за что же мне такое наказание?! Я жить хочу, а не глистов проклятых в себе выкармливать! Господи, смилуйся надо мной!

Но, видимо, ответа на молитвы не было. Потому что Сидора каждую ночь терзали сны, где полчища червей королевской крови выходили из его растерзанной плоти и покрывали всю землю. Планета оказывалась под властью червяков, и виновен в этом был не кто иной, как Сидор.

Сидор плохо спал и без радости просыпался. Он перестал совершать длительные прогулки по Дворцу Ремесла (а раньше эти променады доставляли ему истинное удовольствие), отказывался встречаться с Госпожой Ведьм, мало ел, не читал даже детективов знаменитой писательницы Марьи Днепровой, словом, впал в жестокую ипохондрию.

Это, безусловно, волновало Дарью Белинскую. Дело в том, что она узнала от Денизы о чувствах Сидора и о чувствах самой Денизы. Парадокс имелся налицо: Сидор Акашкин нравился Денизе Грэм! И прекрасная, но несчастная Дениза любила и страдала оттого, что с ее плешивым Сидором творится нечто невообразимое! И Дарья решила поговорить с Денизой, чтобы расставить все точки и двоеточия.

Разговор проходил в рабочем кабинете Дарьи. Герцог Рупрехт при разговоре не присутствовал. Такая деликатная тема могла касаться только женщин.

Госпожа Ведьм приказала сервировать чайный стол на двоих, оглядела себя в зеркало, осталась довольна осмотром и по кристаллу вызвала к себе госпожу Денизу Грэм.

Та явилась незамедлительно. Дениза воистину была хороша. Длинное платье из темно-изумрудного атласа изящно обтекало ее точеную фигуру. По подолу была пущена вышивка бисером и стразами. Скромно и стильно. Волосы Дениза уложила в сложную прическу и заколола магическими шпильками – такие шпильки никогда не позволяли прическе растрепываться.

Дениза Грэм почтительно поклонилась Госпоже Ремесла и села за чайный столик. В воздухе плавали ароматы лимона и корицы – Дарья приказала заварить точно такой же чай, какой пила на приеме у главаря гонконгской мафии.

– Я рада видеть вас, Дениза, – сказала Дарья, сделав глоток.

– Благодарю вас, Госпожа Ведьм.

– Не будьте столь официальны. Мы давно знаем друг друга.

– Хорошо, Дарья. Для чего вы вызвали меня?

– Поговорить. Попить чаю. Мы слишком обременены делами, чтобы позволить себе вот так, в спокойной обстановке… Особенно вы, Дениза. Ваши «авантюринки» согнали с вас семь потов. Вы сильно похудели в последнее время.

– Я решила попробовать новую диету…

– Дениза, вам не надо от меня ничего скрывать. Ваша диета называется Сидор Акашкин?

Красавица в изумрудном платье покраснела и принялась нервно теребить край скатерти.

– Ну же, Дениза, сознайтесь! – подбодрила женщину Дарья.

Дениза оставила в покое скатерть и сказала решительно:

– Вы правы, Дарья. Мне нравится Сидор. Может быть, даже не только нравится…

– И у вас это серьезно?

– Похоже, что да, – жалко улыбнулась Дениза.

– Ну хорошо… И все-таки интересно, что вы в нем нашли? Он страшненький как мадагаскарский таракан.

– Некоторые люди без ума от мадагаскарских тараканов. А также пауков-сенокосцев и жаб.

Дарья засмеялась.

– Тогда в чем проблема? Сидор равнодушен к вам?

– Нет, наоборот, он просто без ума от меня.

– Так давайте устроим вашу свадьбу. Я так люблю устраивать свадьбы!

– Ах, если бы… В последнее время Сидор отдалился от меня. Он замкнулся! Что делать, я не знаю!

– Говорите, замкнулся… Кажется, я знаю, в чем причина.

– Скажите мне, Дарья, не томите!

– Но это весьма неприятная причина. Вас она может шокировать.

– Я ведьма, Дарья. Вряд ли что-то может шокировать ведьму.