Глаза, которые находились на уровне воды, неожиданно поднялись выше моей головы. Мы услышали свистящее шипение: существо остановилось. Я не сомневался, что оно увидело нас, хотя свет, отбрасываемый его глазами, не доходил до нас.

Так как я вижу только пятна глаз, на них и следует напасть. Свист становился громче. В лицо ударил гнилостный запах, словно существо выдохнуло. Я поднял меч, и, хотя владею им с детства, мне показалось, что никогда оружие не становилось таким естественным продолжением моего тела.

Глаза устремились вниз; теперь, оставаясь на уровне воды, они были гораздо ближе. Снова порыв гнилого дыхания.

— Кемок! — Мысленный призыв Орсии прозвучал настойчиво и резко. — Не смотри в эти глаза… Ах! Держи меня… держи меня крепче…

Я почувствовал, как она пытается вырваться из-за меня, протиснуться между мной и стеной.

— Оно притягивает! Держи меня… — Она прокричала это вслух: ее охватил ужас.

Я не решился ждать дольше. Толчком плеча отправил ее назад и услышал всплеск: должно быть, она упала в воду. Если глаза подчиняли ее себе, на меня они не действовали.

Против такого течения не побежишь. Я словно двигался сквозь сыпучий песок, все время опасаясь потерять опору. Глаза теперь были на уровне моей талии… если у этого существа череп пропорциональных размеров, челюсти должны находиться под водой.

— Ситри!

Это не мое слово, но я выкрикнул его, как воинский клич. Я словно перестал быть Кемоком Трегартом, превратился в другого бойца, которого не смущают ни тьма подземных ходов, ни природа неизвестного зверя. Сам я как будто отошел в сторону и теперь с благоговением наблюдаю за действиями собственного тела. Моя искалеченная рука действовала, словно меня не ранили много лет назад; я прыгнул вперед в воду, чему меня никогда не учили, и ударил.

Золотой меч попал в один из светящихся дисков. С ужасающим ревом вздыбилась огромная масса. Но рука продолжала прочно держать меч, и хотя что-то, должно быть, гигантская лапа, отбросило меня в сторону, я встал, прижался к стене, продолжая смотреть на уцелевший диск.

Чудище ударило меня, и я ответил коротким ударом меча, не очень надеясь на удачу. Меч попал во что-то твердое, скользнул вниз и разрезал второй диск. И тут меня прижало к стене тяжелое чешуйчатое тело. Если бы я оказался под водой, то задохнулся, потому что от силы удара весь воздух вышел у меня из легких. Придя в себя, я почувствовал, что туловище зверя наполовину накрыло меня. Чудовище не двигалось.

Я осторожно пощупал левой рукой: чешуйчатая шкура, а под ней — что-то похожее на лапу. Все это неподвижно. Отвращение заставило меня попытаться высвободиться. Наконец мне удалось выдернуть ноги. Меч я продолжал держать в руке, как будто только собственное сознательное усилие могло заставить меня его выпустить.

— Орсия! Орсия!

Вначале я позвал вслух, потом мыслью. Неужели и ее захватила схватка и теперь она лежит под тяжелой тушей существа, которое я, очевидно, убил?

— Орсия!

— Иду… — Мысленное прикосновение с некоторого расстояния. Я прижался к стене и попытался ощупью установить, не ранен ли. Ребра и бок болят от прикосновения, но мне показалось, что ничего не сломано. Кожаная рубашка разорвана на плече.

Но мне повезло, слишком повезло, чтобы думать, что это всего лишь удача. Неужели салкары правы? Неужели, взяв в руки меч, я одновременно овладел некой сущностью того, кому он когда-то принадлежал? Что означает странное слово, которое я бросил в лицо (если у чудища есть лицо), когда нападал? Я не забуду это слово… никогда не забуду…

— Кемок?

— Я здесь!

Она приближалась. Я протянул руку, коснулся ее пальцами, и тут же она цепко ухватила меня за запястье.

— Я упала в воду. Кажется, меня оглушило. И унесло течением. Что… что случилось?

— Тварь мертва.

— Ты ее убил!

— Убил меч. Я просто держал орудие убийства. Но, кажется, мы выбрали опасную дорогу. Если встретили один сюрприз, можем встретить еще.

— Тасы идут… и с ними другой…

— Какой другой?

— Не знаю. Но только он из Тени. Он даже отдаленно не похож на человека, и они боятся его, хотя вынуждены терпеть.

Итак, мы по-прежнему должны идти вперед. Мы с трудом перебрались через тушу твари. За ней вода ручья, перегороженного тушей, поднялась. Уровень ее, который раньше доходил до колен, продолжал расти. Мы ускорили шаг: я опасался, что проход совсем закроет.

— Ты сказала, что тебя притягивают глаза? — расспрашивал я Орсию по пути.

И почувствовал ее удивление.

— А тебя они не притягивали? Ничего нельзя было сделать, только сдаться — идти туда, куда оно приказывает. Но, конечно, ты не почувствовал, иначе не смог бы сражаться! Поистине, у тебя есть собственный страж, человек из-за гор!

Насколько могла объяснить Орсия, взгляд чудища подавил ее волю и притягивал к себе. Я подумал, что так оно могло охотиться в этих подземных переходах, привлекая к себе добычу. Но нас обоих поразила моя неподвластность этому заклятию. Наверно, к этому имеет какое-то отношение меч. Как это ни глупо, я был убежден, что в прошлом меч не раз использовали против таких существ, и то, что пришло мне на память, было воспоминанием о прошлых схватках.

К нашему облегчению, вода поднялась не выше груди; я подумал, что сделают тасы с тушей, когда наткнутся на нее в туннеле.

Поток закончился бассейном; впереди слышался гул водопада. При дневном свете, правда, тусклом и доходящем с расстояния, мы увидели этот водопад, покрытый пеной; он исходил из какого-то отверстия вверху.

Пена от водопада окутала нас туманом дождя. Но здесь по крайней мере можно видеть. Я вместе с Орсией прижался к стене, подальше от падающей воды, и принялся разглядывать отверстия над нами. Их было три.

Ясно, что вблизи водопада подниматься невозможно: скала совершенно скрывается под брызгами. Второе отверстие тоже нам не подходит: оно в крыше пещеры, и до него может добраться только крылатый человек. Поэтому я стал изучать третье. Это узкая щель справа от водопада, и по большей части подъем к нему проходит вдали от воды.

Но даже если мы сможем к нему подняться, мы не знаем, что ждет нас на дальней стороне и в какую местность мы попадем. Я сказал об этом Орсии, но она покачала головой.

— Мы на высокогорье. Перед тобой по-прежнему Темная башня.

Я не понимал, почему она так уверена в направлении. Но не стал с ней спорить.

— Карабкаться можешь? — Я не знал, сможет ли они своими ногами с перепонками цепляться за камни.

— Пока не попробуешь, не узнаешь, — ответила она.

Как я и опасался, даже здесь камни были скользкими от воды. Мы находились на самом краю постоянного фонтана брызг, и стена, на которой были опоры для рук и ног, не позволяла прочно схватиться за них. Здесь спешить невозможно.