будто вышел из натопленной забитой комнаты трактира в ночную прохладу. В пустом городе, словно вымершем вне рынка, было темно и тихо. Редкие прохожие, пошатываясь, шли в сторону своих домов. Тусклые огни подсвечивали небо там, где располагались два других рынка, но этот свет было не сравнить с заревом за спиной. Быстро преодолев пустые улицы, Ганнон увидел грустного стражника у ворот замка. Тот прищурился, пытаясь разглядеть редкого прохожего, а когда ему это удалось, он кивнул асессору, разрешая пройти. Ганнон медленно шел через ворота, пока стражник переминался с ноги на ногу, поглядывая на сторожку, где был его сменщик.

***

Несмотря на поздний час, Ганнон хотел расспросить Боннара о Ложных Мучениках прежде, чем писать донесение. Он прошел мимо астрономической башни монаха, надеясь застать его, но там не было ни света, ни дыма из трубы, значит, скорее всего, отсутствовал и брат Боннар. В окнах его покоев тоже было темно — заходить в здание, где жили церковники, юноша не рискнул. «Придется обойтись своими силами», — с этой мыслью Ганнон отправился к дому. Там перед комнатой его уже ждал один из привратников, что обычно стерег вход в покои Коула. Вместо привычного молчаливого кивка он заговорил:

— Хозяин ждет. — Голос собрата немного срывался, как у человека, который не успел прочистить горло.

— Знаю, — ответил Ганнон. — Я напишу свиток и отнесу без промедления.

— Нет, он велел идти сразу и доложить, — твердо сказал брат. Вместо пояснений он только пожал плечами: было видно, что привратник и сам удивлен не меньше.

Ганнон повторял про себя детали миссии, пока ноги сами несли его по привычному пути. Дверь в кабинет Коула была открыта — что-то было нет так. Вернее, чего-то не было… из двери не шел жар. Юноша ступил в прохладную комнату, удивившись, как быстро под землей исчезает тепло, даже копившееся годами. Продолжая череду сюрпризов, хозяин стоял напротив пустого очага, заложив руки за спину.

— Заходи скорее, к сожалению, у меня мало времени. — Голос старика звучал живее, чем обычно. На столе в хрустальном кубке была налита вода. Если бы в мире существовал кто-то, способный обыграть старика в его же игре, Ганнон бы заподозрил, что перед ним личина. Коул отпил из бокала, показав руку и серебряное кольцо с сапфиром, будто бы отвечая на подозрения.

Все время рассказа Ганнона Коул водил пальцами по каминной полке. При упоминании оружия и Синдри, он задумчиво потрогал бороду, но не произнес ни слова. К удивлению Ганнона, Черная жрица не заинтересовала старика. Сев, он побарабанил пальцами по столешнице и спросил:

— Этот человек, что может помочь с этим их Оружием в землях Дара… кто он, по-твоему?

— Тот, с кем даже еретику не по себе иметь дело, — Ганнон немного помедлил, — ереси могут порой расходиться между собой дальше, чем с истинным каноном. Но, думаю, это был демонопоклонник.

— Я тоже так полагал, и пока тебя не было, мы выяснили, что Корб действительно связывался с культистами, но позднее их контакт оборвался.

— Раскол, — констатировал Ганнон: он был уверен — все сходилось.

— О котором мы знаем от брата Второго Круга, — заметил Коул, сложив пальцы домиком. — Впрочем, в этом я ему верю. Откуда взялся убийца?

— Я думал, что это мог быть Корб, что он что-то заподозрил. Но зачем тогда он отдал мне сверток с записями?

— Хм, может быть, он решился после твоего ухода, когда собрался с мыслями, — предположил старик.

— Или его противники не такие трусливые простаки, как он думает. Культист тоже был настороже.

— Для него это нормально, в его глазах Родкар ничем не опаснее остальных. — Коул, зажмурившись, потер виски. — С тобой никто не пытался связаться? В Тиарпоре у нас был ценный человек, но контакт с ней очень непостоянен.

— Нет, милорд.

— Хорошо, хорошо, — приговаривал Коул, снова встав лицом к камину. В этом «хорошо» читалось: «плохо, но это не твоя вина», однако, Ганнона это вполне устраивало. — Можешь идти… Ты прекрасно справился, — добавил старик. Как и всегда, похвала была не то чтобы неискренней, просто Коул как будто не видел в ней необходимости. Но почему-то он каждый раз проговаривал положенные слова.

— Корб еще упоминал, что Видевшие некогда были ровней Черным жрецам. — Все же решился упомянуть Ганнон. Расспрашивать хозяина о природе таких сил было опасно. Но сейчас юноша формально выполнял долг, пересказывая чужие слова. Любопытство пересилило страх.

— Тщеславные бредни! — Отмахнулся старик. — Отдохни пока в Виалдисе, — быстро продолжил он, — и поговори с Виннаром, он уже начал работать с Откликнувшимся королевы, которого ты ей посоветовал.

Акт 2. Глава 1.2 Отклик

***

На следующий день Ганнон должен был встретиться с Иннаром, Виннаром и младшим сыном дома Лизарис. Виннар сказал идти к сторожевой башне севернее Внутреннего рынка, той самой, что запирала проход между Внутренней гаванью и Внешней со стороны берега. Стражник, предупрежденный о встрече, позволил гостю пройти туда, куда не пускали никого из горожан. Нижние уровни башни наполовину состояли из прибрежной скалы и тянулись до самого моря: там было отверстие, из которого выходила и сразу погружалась в воду защитная цепь. Ганнон находился выше, на одном уровне с городскими домами, где башня была сложена из того же белого камня, что и небольшая площадка перед ней. Вид на гавань и море открывался потрясающий.

Взглянув вниз и налево, на западе можно было хорошо рассмотреть внутренний порт, пляж и маяк. Справа громада Храма заслоняла восточную часть города и замок на другом берегу Голоки. К порту плыли несколько кораблей, десяток трирем, казавшихся крошечными по сравнению с флагманом. Меньшие корабли отделились и направились на запад – к маяку, а громадина заложила плавный поворот на восток – в сторону замка.

На площадке стоял небольшой деревянный стол и жаровня. Все, кроме Ганнона, уже собрались. Иннар что-то увлеченно обсуждал с Откликнувшимся, Виннар сидел откинувшись. Увидев новоприбывшего, он привстал и радостно замахал рукой, двое других тоже повернулись в сторону Ганнона: ключник кивнул и начал возиться с бутылкой эля, а парнишка-легионер внимательно всмотрелся в новое лицо — его глаза расширились от изумления. Виннар откровенно веселился, наблюдая за этой сценой.

Заняв последний свободный стул, Ганнон заговорщицки подмигнул Лизарису, похлопал по плечу Иннара и обратился к Виннару:

— Не перестаешь