Прочитав отчет, Пики сказал:

– У вас, случайно, бабушка или дедушка не имели дела с техникой?

– Нет, они занимались естественными науками.

– Тогда прадедушка, без сомнения, был наделен техническим складом ума. И прекрасно! Сейчас нам надо сделать упор не на общие вопросы, их оставьте для генерала Хаусхофера, а на конкретные цели. К примеру, вы сделали снимок русского танка «Клим Ворошилов». Я передал его в бронетанковый штаб. Оттуда запросили тактико-технические данные. Согласен, вам не удалось их добыть. Этим бы пришлось заниматься специально. Так я и сказал тем умникам. Но многое понял конструктор танков Фердинанд Порше. Так вот завтра поезжайте к нему в Куммерсдорф. Он хотел кое о чем расспросить вас.

Дома Юстин начал рыться в своей библиотеке, надеясь найти хоть какое-либо пособие по танкам. Он не хотел выглядеть перед знаменитым конструктором невеждой. Однако, как на грех, ни одной книги на эту тему не оказалось.

Он слышал, что в конце мировой войны появлялся проект танка-гиганта «Колоссаль» весом в 150 тонн с 4 пушками и 4 пулеметами. Длина его достигала 13 метров, экипаж состоял из 22-х человек, эта махина ползла со скоростью едва большей, чем у пешехода. Первый экземпляр не успел появиться на фронте. Германия уже потерпела поражение. Но вера в броневое оружие пустила корни в немецких военных кругах.

В обход Версальского договора конструкторы начали создавать тяжелые «коммерческие» грузовики и гусеничные трактора. На них проверялась надежность двигателей, трансмиссий, ходовой части и других узлов будущих танков. В начале 30-х годов управление вооружений рейхсвера заказало нескольким фирмам еще один «сельскохозяйственный» трактор, а когда фюрер разорвал версальские путы, этот трактор превратился в танк Т-1. Другой трактор – Лас-100 – обернулся танкам Т-2. Затем вышли книги Хейнца Гудериана «Внимание – танки!» и «Танки – вперед!» Насколько помнил Юстин там шла речь о тактическом использовании броневой техники в будущей войне и ничего не говорилось о конструктивных особенностях танков. «Вот уж воистину: чего не выучил Гансик, Ганс не выучит никогда», – с досадой подумал Юстин, укладываясь в постель.

Дорогу в Куммерсдорф строили молодежные отряды, отрабатывающие трудовую повинность. Юноши валили лес, осушали болота, лопатами и тачками переворачивали миллионы кубометров земли. Теперь широкий и прямой бетонный автобан бесконечной полосой летел под колеса «опеля». В проходной танкового завода Юстин назвал свое имя. Дежурный кому-то позвонил. Появился сухощавый молодой человек в белом халате:

– Доктор Порше вас ждет.

Через дворик с беседками для отдыха и цветниками, куда недавно пересадили из парников астры и гладиолусы, прошли в небольшое из красного глазурованного кирпича здание. Квадратные окна чуть ли не от пола до потолка пропускали много света, создавалось впечатление, что в комнатах вообще нет стен. Миновали зал, тесно заставленный кульманами, и очутились в кабинете, где в маленьком пространстве рационально умещались стол, два кресла и витрина с множеством искусно выполненных танковых моделей.

– Садитесь, доктор сейчас будет, – сказал молодой человек.

В кабинет вошел мужчина выше среднего роста, стриженный под бобрик, с продолговатым лицом, удлиненной челюстью и запавшими беспокойными глазами. Юстина удивило несомненное сходство молодого человека с вошедшим.

– Извините, господин Валетти, – сказал Порше, стискивая руку своей шершавой ладонью.

– Не беспокойтесь, доктор. Мы только что вошли.

Порше повернулся к молодому человеку:

– Густав, на стенде опять барахлит фрикцион. Проверь!

Густав исчез, Фердинанд пробрался к своему месту, отодвинул ящик, достал папку, рассыпал по столу листы плотной бумаги:

– Мои живописцы по вашему снимку постарались воспроизвести русский танк. Похож?

Юстин взял первый лист с изображением КВ, выполненного с того же ракурса, с какого был сделан снимок. На зрительную память Юстин не жаловался. Раскрашенный под зимний пейзаж в буро-белый цвет, танк выглядел, точно живой. Художник прорисовал даже заклепки на броне.

– Не вижу никаких погрешностей.

– А здесь? – Порше пододвинул второй рисунок.

«Да, 76-миллиметровая пушка, 3 пулемета, на башне два люка, прибор наблюдения…» Все это видел Юстин из форточки гостиницы, откуда снимал идущие по улице танки и боялся, как бы прохожие не увидели его.

– Похож.

Фердинанд пододвинул третий лист с видом сбоку, четвертый – спереди…

– Не могу поручиться за мелочи, художник прорисовал русский танк с большей долей точности, чем получилось на моем снимке.

– Он сильно дымил?

– Да, из выхлопных труб выбрасывалось много дыма. А может, пара? Мороз тогда доходил до сорока Цельсия.

– А звук не показался вам слишком громким?

– Нет, он был приглушенным, мерным.

– Значит, дизель, – как бы отгадав загадку, Порше откинулся в кресле.

– Разрешите вопрос, доктор. У нас подобные машины есть?

Порше помолчал. Он начинал с тайных разработок машин «командира роты» и «командира батальона» – прототипов танков Т-3 и Т-4. Теперь сделал наброски тяжелого танка «тигр». Но пока машина оставалась в проекте.

– Можете не отвечать, если этот вопрос представляет секрет, – поспешно добавил Юстин.

– Почему же? С вами буду откровенным. Но для этого надо чуть углубиться в историю. Не возражаете?

– Что вы! Мне бы давно следовало обратить внимание на танки. Пока же я приготовишка в этом деле.

– Похвально ваше стремление, – польщенный конструктор встал из-за стола, подошел к витрине. – Мы начинали с фанерных макетов на велосипедных колесах. Страны-победительницы не позволяли нам делать настоящие броневые машины. Вот видите лжетанк на базе легкового «опеля», лжеброневик на шасси автомобиля «адлер стандарт»? А вот и первые танки с тракторными моторами… В войне на Западе мы не ждем сюрпризов. С французскими «рено», английскими «матильдой» и «валентайном» моя «тройка» справится без труда. Сюрприз могут преподнести русские. Хотя бы этот «Клим Ворошилов». По правде сказать, я от него не в восторге. Русские говорят: «Большая Федора да дура». Тяжеловат, 76-миллиметровая пушка мала для такой машины. Но появился у них еще Т-34, средний танк? Слышали о таком?

– Признаться и КВ сфотографировал чисто случайно.

– Прошу вас, поинтересуйтесь. Ходят слухи, будто это нечто феноменальное. Особое расположение броневых плит, простое управление, высокая проходимость, большая скорость, та же 76-миллиметровая пушка, два пулемета… Но это разговоры. Мне нужна точность. Мы же практики. Любим мыслить строго выверенными категориями.

– Вам доводилось бывать в России?

– Я работал в немецком танковом центре в Липецке. Любил кататься на тройке и есть на Масленицу блины. Могу судить о русских не понаслышке. Талантливый, но безалаберный народ. – Порше вернулся к своему креслу. – Вы скоро вернетесь туда?