— Дом стал внушать страх, — продолжала она, — и преступники, и странники в равной мере боятся его из-за привидений и многочисленных ловушек: провалов в полу, камней, обрушивающихся с потолка, клинков, выскакивающих из стен, чтобы пронзить неосторожного. Все эти очаровательные новшества были устроены несколько веков назад по приказу барона Сулдаскеса Серебряное Древо, который опасался, что кто-то из врагов сможет захватить брошенный особняк и превратить его во враждебную крепость в самом сердце его собственной земли.

Она посмотрела на латника, криво улыбнулась и добавила:

— Вот так, в самых общих чертах, все это выглядит. Когда я была помладше, мне очень хотелось исследовать это место, но мои наставники так и не позволили сделать это. Они говорили, что не знают точно, как действует проклятие: нужно ли пробыть там целый месяц непрерывно или достаточно побывать несколько раз по нескольку дней даже с перерывом в годы, чтобы набрать в итоге месяц и превратиться в безумное чудовище.

— А что вы говорили насчет призраков? — негромко спросил Хоукрил, глядя на Эмбру широко раскрытыми глазами. — Они здесь на самом деле есть? — Мастер меча обвел быстрым взглядом несколько темных арок, как будто ожидал, что оттуда строем выйдут привидения. Впрочем, когда оттуда ничего не появилось, он не выглядел разочарованным.

— Есть, и много, — нежным голоском пропела Эмбра. — Большинство из них молчаливые и безопасные: просто пялят глаза из темноты, и ничего больше.

— Большинство… — довольно мрачно откликнулся Хоукрил.

— Госпожа, я должен кое-что добавить, — вмешался Сараспер. — В доме полно вещей, которые хранят небольшую магию. Их спрятали здесь давным-давно бароны Серебряного Древа — а также и я, сравнительно недавно, — чтобы они не попали в руки самым смелым и сообразительным злоумышленникам. Если использовать их для того, чтобы питать вашу магию…

Эмбра быстро взглянула на него.

— Да! Нельзя ли нам забрать что-нибудь из них и перебраться в катакомбы? На этом доме лежит старинное охранительное заклятие, но преодолеть его для магов моего отца не составит никакого…

Здание вдруг содрогнулось, раздался треск и грохот ломающихся камней. Тут же пол вдруг закачался, словно поверхность реки, по которой пробежала волна, подбрасывающая и опрокидывающая рыбачьи лодки.

— …Труда! — выкрикнула Эмбра. — Целитель, куда прятаться?

— Только не в эти коридоры, — поспешно предупредил Сараспер. — Они все…

Проход за спиной Краера внезапно скрылся из виду, вместо него появился вихрь, в котором с бешеной скоростью кружились пыль и камни, а рев стал просто оглушительным.

Хоукрил схватил в охапку квартирмейстера — тот замешкался, поднимаясь на ноги, — и поволок его в дальний конец зала, где Сараспер с лихорадочной поспешностью возился с камнями в стене. Эмбра уставилась на волшебный вихрь, несущий, как солому, глыбы, бывшие, вероятно, обломками разрушенной колонны. Она заметила, что потолок в коридоре тоже начал рушиться — камни тут же подхватывало и начинало вертеть в ужасном смерче, — а за этим смерчем что-то шевелилось. Вот сзади и выше вихря обрисовались очертания кожистых крыльев… Еще один ночной червь.

— У этих магов просто-таки извращенное воображение, — горько сказала она, глядя, как все ближе подползает к ней сила, разрушающая древний особняк, простоявший не одну сотню лет. Камни раскалывались с треском, напоминавшим вскрики боли.

— Госпожа!

Она с трудом расслышала визгливый крик Сараспера и повернула голову как раз в то мгновение, когда он бросил ей три маленьких металлических блюдца и три статуэтки.

— Защищайся, госпожа! — добавил он и метнулся еще на несколько шагов дальше. Там, где он только что стоял, осталось несколько опустевших ниш, их каменные дверцы судорожно раскачивались под порывами все усиливавшейся бури.

Под его руками обрисовалась очередная дверь, высокая и узкая, похожая на те, которые в замке Серебряного Древа вели в комнаты для слуг. Как только она распахнулась, целитель швырнул туда какой-то небольшой пылающий предмет; сверкнула мгновенная яркая вспышка.

— Сюда! — позвал Сараспер.

Эмбра неловко поймала два блюдца и принялась собирать остальные предметы, которые раскатились по полу рядом с нею.

В следующее мгновение пол услужливо накренился, так, что все, что девушка искала, подкатилось к ней, но ее саму подкинуло в воздух, как тряпичную куклу. Сквозь завесу заполнившей комнату пыли и камешков она увидела, как Сараспер покатился в открытую дверь, громко треснувшись головой и рукой — возможно, он сломал кость, — а в противоположном темном углу рухнули ветхие гобелены, подняв еще одну тучу пыли и похоронив под собой вопившего что-то Краера.

Затем что-то большое и, похоже, обутое в тяжелые сапоги врезалось в нее, извергло целую кучу проклятий и отлетело к стене, а Эмбра грянулась об пол и внезапно ухнула куда-то вглубь. Последнее, что она успела увидеть, прежде чем широко разинутая пасть ночного червя загородила от нее все окружающее, был меч Хоукрила, мелькавший с немыслимой быстротой в отчаянной, но, конечно, тщетной попытке оборонить хозяина.

Она, беспомощно дергаясь, прижав подбородок к груди, провалилась куда-то в темноту и врезалась плечами в громко захрустевшую и подавшуюся под нею кучу жестких и колких предметов.

Ее взору предстали ухмыляющиеся черепа, кривые ребра и множество костей, названий которых она не могла вспомнить, и все это подскакивало и рассыпалось под ее весом со звуком, напоминавшим хруст яичной скорлупы, и еще какими-то подозрительными вздохами. Эмбра провалилась в эту кучу на несколько футов, и пыль, в которую обратились древние кости, поднялась столбом. Даже после того, как падение прекратилось, девушка никак не могла прекратить чихать. Сквозь слезы, непрерывно струившиеся из глаз, она видела, как в оставшейся наверху комнате продолжает бесноваться каменный вихрь. Ее заклинило в воронкообразной яме, она лежала на спине, подняв ноги, а на груди у нее покоились блюдца и статуэтки. По крайней мере, хорошо, что на дне ямы не оказалось никаких шипов, которые наверняка проткнули бы ее насквозь, подумала она, хотя, может быть, они были, но давным-давно проржавели и рассыпались в порошок…

Впрочем, для того чтобы строить догадки, времени не было: вихрь подползал к воронке, а следом за ним двигался ночной червь. Длинная змеевидная шея уже просунулась вниз, и челюсти с огромными, страшными зубами раскрылись, предчувствуя поживу.

Ушибленная, полуослепленная ветром, Эмбра покрутила в руках одну из статуэток, хмуро глядя на чудовище; в ней вновь нарастал гнев. В памяти у нее больше не оставалось готовых заклинаний, но, имея в руках предметы, заряженные магической силой, она могла сотворить любое волшебство, которое только придет в голову.

Например, молнию. Когда ночной червь сложил крылья и просунул обе головы в шахту, чтобы дотянуться до жертвы, Владычица Самоцветов подняла над собой статуэтку и четко проговорила заклинание.