Доминик попытался что-то сказать, но она его остановила.

– Я поступила так, потому что считала правильным. Я не могла позволить Мелкой умереть! – Ее голос звучал уверенно, хоть в нем и слышалась скрытая боль.

Но сейчас Терри держалась очень гордо, словно не было между их социальным положением такой огромной пропасти и разговор проходил между равными, а не между принцем и его рабыней.

– Несмотря на то что она моя сестра? – недоверчиво выдал Ник. – Согласись, Терри, у тебя есть сотня поводов меня ненавидеть. С чего тебе вообще спасать Мелкую?

Почему-то этот вопрос окончательно вывел Терриану из себя, попросту стерев все эмоциональные барьеры. Ведь по всему получалось, что Брис не просто считает ее предательницей, а видит в ней низшее существо, способное спокойно пройти мимо умирающей.

– С того, что она моя подруга! – заявила Терри, теперь уже на самом деле глядя на принца с ненавистью. – С того, что, несмотря на все случившееся, она мне дорога! И пусть вы, уважаемый хозяин, уверены в моей ничтожности и никчемности, пусть вашими силами я лишилась всего, что было мне дорого, но я никогда не стала бы вымещать свою обиду на вашей сестре.

От того, с какими эмоциями была произнесена тирада, Доминик опешил. Он смотрел на Терри и все отчетливей понимал, что все обрушившиеся беды ни на каплю не смогли повредить ее чувство собственного достоинства. Даже сейчас леди Брайт уверенно встречала его взгляд и не думала отворачиваться. В ней не было ни крупицы покорности, а в глазах отражалось истинное бесстрашие человека, которому больше нечего терять, кроме разве что собственной жизни.

Дина же, глядя, как эти двое убивают друг друга взглядами, не смогла сдержать улыбку. Сама она давно простила Терриану. Отец прав, девочка просто ошиблась. Оступилась… приняла неверное решение. За что заплатила очень многим. Она была герцогской дочерью – а стала бесправной рабыней. Раньше в ее распоряжении находились огромные покои родового особняка, а теперь только комната в общежитии и несколько платьев. Но, что хуже всего, от Терри отказались самые родные люди: отец и брат, а тот, кого она любила, теперь даже смотреть на нее не желал.

– Терри, – позвала Динара, привлекая ее внимание и вынуждая отвернуться от Доминика. – Я очень рада, что в том коридоре меня нашла именно ты. Лекарь уже рассказал мне, что и яд тоже ты смогла определить раньше своего куратора. Да и братца моего привела. Ведь никому другому это бы оказалось не по силам. И знаешь еще что… – Дина кривовато улыбнулась и все-таки сказала то, что давно собиралась: – Мы ведь ни разу не говорили с тобой после того, как вы с Ником посещали твою родину. Но я хотела бы, чтобы ты знала – я не виню тебя. Сама не знаю, как бы поступила, окажись на твоем месте.

Вот после этих слов в палате повисла поистине жуткая тишина. Терри смотрела на Дину и не могла поверить собственным ушам. Она вообще даже не надеялась хоть когда-то услышать от нее такие слова. Ведь лучше многих знала, насколько Дина любит брата. Да она бы скорее прикончила любого обидчика и уж точно не стала бы задумываться о его мотивах.

Доминик и вовсе от слов сестры впал в настоящий ступор. Он смотрел на Дину с непониманием, и тогда она решила пояснить.

– Просто представь, – сказала она, обращаясь к брату, – что жизни нашего отца угрожает опасность и ты можешь ему помочь. Но для этого тебе нужно отказаться от любимой девушки. Ее жизни ничего бы не угрожало. Скажи, что бы ты выбрал?

Терри тоже смотрела на Ника, с трепетом ожидая ответа. Почему-то сейчас она не сомневалась, что если бы он оказался на ее месте, то, не задумываясь ни секунды, выбрал бы лорда Мадели. Да что говорить? Теперь, после личного знакомства, она бы и сама его выбрала. Супруг карильской королевы поразил ее своим участием, хотя должен был ненавидеть. Сейчас Терри была благодарна судьбе хотя бы за то, что на ее пути встретился такой человек.

– У вас замечательный отец, – сказала она. – Знаешь, Дин, ради него я б сама в пекло бросилась. Ведь когда от меня отказались все, он был единственным, кто не прошел мимо.

Дина виновато улыбнулась и кивнула.

– Ты папе понравилась, – проговорила, с удивлением ощущая, как просыпается темная магия, которую до сего момента она совершенно не чувствовала. А это могло означать лишь то, что ее организм почти полностью избавился от блокирующего действия яда.

– Что особенно странно, учитывая обстоятельства нашего знакомства, – с грустной иронией заметила Терри.

Доминик же продолжал молчать, с какой-то непонятной жадностью рассматривая Терриану. Он сам не верил, что сейчас находится к ней так близко и может позволить себе открыто на нее смотреть.

С того дня, как он в последний раз просыпался в ее кровати, прошло уже семь недель. Хотя Нику казалось, что он легко может подсчитать даже точное количество часов, проведенных порознь. И пусть он запрещал себе даже думать о том, чтобы прийти к Терри, но мысли о предательнице-вертийке все равно одолевали постоянно. А про свои сны, ни один из которых не прошел без ее участия, Доминик вообще вспоминать боялся. И вот сейчас, когда Терриана сидела так близко, что он мог протянуть руку и коснуться ее волос, стало на самом деле невыносимо тяжело. Да, она предала его, но ведь сегодня сделала все возможное, чтобы спасти жизнь его сестре. И как теперь он должен к ней относиться?

Его размышления прервал звук резко распахнувшейся двери. А когда на пороге палаты появился кронпринц Сайлирской Империи собственной персоной, Ник лишь хмыкнул и почему-то улыбнулся.

А вот его высочеству явно было не до улыбок. Он выглядел не на шутку взволнованным и даже напуганным. И только когда его взгляд остановился на Дине, Дамир заметно расслабился и, кажется, вспомнил, что вообще-то нужно дышать.

– Вот только тебя мне здесь и не хватало, – вместо приветствия выдала Динара. Правда, улыбалась она принцу совершенно искренне, будто на самом деле была рада его видеть.

– Я тоже скучал, – с иронией ответил он и закрыл дверь, оставив за ней несколько человек в форме дворцовой стражи. Затем посмотрел на Ника и перевел взгляд на сидящую в кресле брюнетку.

И если Доминик взирал на наследника императорского престола с некоторой долей скепсиса, то Терри, казалось, и вовсе потеряла дар речи. Это-то и напомнило Динаре, что они с Дамиром здесь не одни, а значит, самое время воскресить в памяти правила этикета.

– Ваше высочество, – начала она, обращаясь к принцу. – Разрешите представить вам мою подругу – Терриану Брайт. Ну а с Брисом, как я помню, вы и так прекрасно знакомы.

Из столь странного представления Дамир понял две вещи. Во-первых, Терриане Дина доверяет, хотя, судя по лицу ее брата, он от этого не в восторге. А во-вторых, о приличиях карильская принцесса вспоминает крайне редко и чрезвычайно неохотно. Но сейчас куда больше его волновало самочувствие пострадавшей. Поэтому, быстро кивнув Нику и Терри, он подошел к Дине и присел на край кровати.

– Неугомонное создание, – проговорил он, осматривая все еще бледное лицо, на котором светились озорством яркие глаза, правда, совсем не голубые. – Как только мне доложили, что в академии очередное происшествие, я ни секунды не сомневался, что ты имеешь к нему отношение.