Уйди с дороги. — граф шагнул в портал, и уже исчезая в ярком свечении обернулся и сказал:

— Какая-то тварь, вынудила меня гонятся по всем болотам и деревням Ридора, чтобы закрыть разрывы Хаоса, которых там не было. Зато были магические ловушки, не опасные, но весьма время — затратные. Забавно правда? Узнаю кто, набью морду.

— Попытайся. — хмыкнул в ответ принц, иронично подняв бровь. Но граф уже не слышал его.

Эмилина оказалась внутри темной, но довольно просторной пещеры, которую освещали многочисленные светящиеся сферы, зависшие в пространстве. В самом центре сверкало серебристым светом маленькое озерцо, а вокруг него четверо жрецов. Как и Эмилина, они были одеты в белые балахоны, но их лица скрывали плотные капюшоны.

— Это и есть источник? — шепотом спросила она графа.

— Да. Видишь там алтарь? На нем церемониальная золотая чаша. Ты будешь стоять там, когда жрец огласит свои вопросы. Эмилина. — он развернул ее к себе.

— Говори только правду, какой бы она не была. С Дэймоном, я разберусь сам.

Кивнув ему на прощание и изобразив подобие улыбки, девушка направилась к алтарю. Тело ее дрожало, казалось даже дышать, становилось трудно с каждой минутой. Но она вздернула подбородок, и натянутой струной подошла к алтарю.

Граф и принц стояли по другую сторону от источника, оба напряженные и сосредоточенные.

Высокая фигура в балахоне подошла ближе к девушке и откинула глубокий капюшон, обнажая лысую голову. Красные глаза этого существа устремились на нее.

— Эмилина Монсуа, ты осуждена испить глоток Эфира. Час суда и оправдания настал. Час жестокости и милости. Час жизни и смерти. Да восторжествует правда во славу Всевышнего. — он взял чашу, и опустил ее в источник. Вернувшись к девушке, он повелительным жестом приказал той встать на колени. Держа чашу над ее головой на протянутых руках, громким голосом он произнес:

— Эмилина Монсуа, являешься ли ты дочерью Эндору Монсуа.

— Да, он отец которого я знаю. — она пыталась тщательно подбирать слова, поэтому отвечала медленно и немного тише, чем ей хотелось бы. Но зато удалось заставить голос не дрожать.

— Эмилина Монсуа, являешься ли ты обладательницей магией?

— Нет, на сколько мне известно.

— Эмилина Монсуа, находишься ли ты в сговоре со своим отцом, и пришла ли ты в Ридор со злым умыслом направленным против королевства, и его жителей?

— Нет. Я сбежала из дома.

— Эмилина Монсуа, участвовала или участвуешь ли ты в преступлениях своего отца против Ридора.

— Нет. — выдохнула она, вся сжимаясь от накатившего страха, и подумав добавила. — Осознанно, никогда, во всяком случае.

— Эмилина Монсуа…

— Этого достаточно. — прорычал граф. — Она ответила на все самые важные вопросы. Достаточно. — он дернулся в ее сторону, чтобы помочь девушке встать. Она казалась такой маленькой и бледной, ее руки сложенные на коленях в замок заметно тряслись, хоть она и пыталась это скрыть.

— Нет. — остановил его Дэймон за локоть. — Сразу она выпьет глоток эфира. — он стиснул зубы, и взмахнув рукой, оградил девушку и жреца магическим куполом.

Граф выругался. Эмилина, которая уже поднялась с колен, лишь слегка кивнула в его сторону, как бы успокаивая, и сама протянула руки к чаше.

— Я призываю Всевышнего на суд, Эмилины Монсуа. Да свершится справедливость. — он закатил глаза, раскачиваясь в сторону, и напивая ритуальную мелодию которую подхватили остальные жрецы.

Девушка обхватила чашу двумя руками, и осторожна поднесла к губам. Посмотрела в последний раз на бледное лицо графа, и глотнула.

Прохладная, освежающая жидкость, немного сладковатая, прошла по горлу в желудок. Девушка огляделась вокруг растерянно, ожидая, что же будет дальше.

Источник резко окрасился в красный цвет.

— Нет. — вскрикнула она. — Я не понимаю. Я не лгала. — она в ужасе прикрыла ладонью губы, из которых вот-вот готов был вырваться крик.

Купол погас, и Виторрио тут же оказался возле Эмилины, подхватывая ее и убаюкивая как ребенка. Девушка уткнулась носом ему в шею, и он почувствовал холодные слезы, и такой уже знакомый и приятный легкий запах ванили и розы, исходившей от ее волос.

— Тише, — убаюкивал он ее, крепко сжимая в своих руках. — Тише.

— Эмилина. Тебе больно? — принц Дэймон появился из ниоткуда.

Девушка от неожиданности, перестала всхлипывать и подняла на него голову.

— Нет. — ответила она. — Я не чувствую боли. Мне страшно. Очень.

Граф Виторрио который все это время не выпускал ее из объятий, отстранился и теперь уже оценивающе взглянул на нее.

— Я скоро умру? — спросила она тихо.

— Ты должна уже быть мертва. Но все с тобой не так как надо. — проворчал принц, но беззлобно.

— Нигде не болит? Чувствуешь что-то необычное? — граф наклонился к ней, заглядывая в глаза, она лишь покачала головой в ответ.

— Если подумать, то я чувствую себя абсолютно нормально. Но я точно видела, что источник стал красным. Значит я осуждена на смерть и она может быть в любое мгновение сейчас?

Все три головы повернулись в сторону жреца, который сам казался растерянным.

— Как это понимать? — стальной голос принца раздался в тишине.

— Такого раньше не было. — пробормотал жрец. — Могу лишь предположить, что девушка сказала неправду, неосознанно, … возможно, хотя странно…. Но источник посчитал ее достойной. На все воля Всевышнего.

— И что теперь? — спросила Эмилина, пытаясь подняться с колен графа. Все таки такие их тесные объятия были не совсем уместны.

— Теперь мы пойдем домой. — ответил граф. — Забудем этот полный впечатлений день, и ты будешь отдыхать, а я пить.

Зеленая вспышка озарила пещеру, и Виторрио не слушая возражений, подхватил девушку на руки и шагнул вперед.

— Уна, ванную для госпожи. Ей нужно расслабиться. — он опустил ее в кресло в гостиной.

— Вы не хотите объяснить мне, что произошло? — попыталась спросить она, но граф похоже не был в настроение.

— Произошло тоже что и всегда происходит с тобой, какая-то чертовщина.

— Но я останусь жива? У этого источника нет какого-нибудь отложенного на время эффекта?

— Не думаю. Но если беспокоишься, так и быть, я сейчас добрый. И