темп движения, выполняя в положенных местах приёмы контроля за возможной слежкой и ухода от неё. А город смотрел на него тысячами недобрых глаз от чего царевич казался самому себе маленьким и беззащитным, вишенкой, лежащей на тарелке под яркой лампой. Сколь огромных усилий стоило ему не бежать, не оглядываться на каждом шагу! Через положенный промежуток времени он вышел в контрольную точку, совершил манёвр, который, по идее, должен был гарантированно сбросить возможный хвост, и направился к… Георгиевскому скверу, что на Большой Грузинской, ибо Юсуфов назначил ему встречу "у памятника Маяковскому", что на их кодовом языке означало: "у памятника Руставели". Пройдя вдоль сквера, Семён зашёл в него с противоположного конца, ещё раз убедившись, что хвоста нет и сел на скамейку возле памятника. Через пять минут, словно ниоткуда, возник Юсуфов.

— Всё чисто. Либо вы сумели оторваться, либо хвоста вообще не было.

Семён судорожно выдохнул.

— Ну, ну, не надо так нервничать, — успокоил его дядька и добавил: — Кстати, поздравляю с боевым крещением. А теперь рассказывайте: что случилось?

Семён пересказал Юсуфову свою встречу с отцом Онуфрием во всех подробностях.

— И что им от меня надо? — выдохнул он под конец.

— Это хороший вопрос, но, думаю, завтра они сами вам всё расскажут. Для вас, цесаревич, — последнее слово он явно выделил, — гораздо важнее другое. Что вам может понадобиться от них?

В последнем Юсуфов явно наступил на горло собственной песне: обычно он ходил круг да около до тех пор, пока Семён сам не приходил к нужным выводам. Но сейчас время поджимало.

Семён тут немного опешил и Юсуфов принялся ему выговаривать:

— Семён Петрович, вы это знаете, но иногда, как будто забываете. Вы — явление всемирного масштаба. Хотите вы или нет, но судьба обычного человека для вас закрыта…

Но тут сам Семён его неожиданно перебил:

— Вы правы, Ратибор Святославич. Не просто закрыта. Уже сейчас в моих руках огромная власть и возможности, а значит — ответственность. Огромное спасибо, что вы иногда мне об этом напоминаете, но сейчас я просто задумался: А и правда, чем они могут быть для меня полезны?

— Это зависит от ваших долгосрочных планов. Понимаете, люди не равны между собой. Есть люди разумные. Но их очень мало по сравнению с количеством условно разумных[1]. Условно разумными я называю тех, кто способен мыслить и поступать разумно только при условии, что за неразумное поведение им светит суровая порка. Но и их мало. Основная же масса способна действовать и рассуждать только по заранее доведённым до них шаблонам. И вот тут-то возникает необходимость в церкви, как некоей силе, освящающей эти самые шаблоны высшим моральным авторитетам. Церкви могут быть в этом вопросе как полезны, так и вредны, именно поэтому практически везде в истории мы наблюдаем определённое сотрудничество государства с церковью. Поэтому же чрезвычайно опасна ситуация, когда эти две силы начинают противостоять друг другу.

На этом Семён задумался. Пока он о таких масштабах не думал. Придавить бы этих таинственных гробокопателей из неотсюда, для этого — хоть как договориться со Стражей… А перспектива создания некоей глобальной структуры, чтобы защищать Землю и людей, на ней живущих, от тех же самых мародёров… Надо, конечно, и церковь здесь может как пригодиться, так и помешать, но это в такой далёкой перспективе и столь далеко от всего, что он знал и умел… И поэтому, только чтобы выкрутиться, Семён предложил:

— Обрисую им ситуацию и пусть сами расскажут, какая от них может быть польза.

Юсуфов на это рассмеялся, искренне и не сдерживаясь, что случалось с ним крайне редко:

— Цесаревич! Должен заметить, вы действительно талантливый молодой человек! Действительно! Они идут выяснять, какую пользу можно сорвать с вас, пусть вместо этого подумают, чем сами могут быть полезны.

— В конце концов, это они просят аудиенции, — усмехнулся Семён развивая мысль.

— Именно!

— Значит сейчас…

— …мы составим словесный портрет этого Онуфрия и вы, цесаревич, отправитесь домой, дабы успокоить семью и хорошо выспаться. А специально обученные люди подберут для вас информацию по отцу Онуфрию и его таинственному компаньону, дабы завтра утром вы смогли подготовиться к встрече.

Семён, было, вскинулся, но Юсуфов остановил его жестом:

— Сила таких организаций как ФСБ или Охранное отделение как раз и состоит в том, что на каждую задачу есть специально обученные люди. И со сбором информации они справятся, уж простите, всё одно лучше вас. И лучше меня тоже. А вам, цесаревич, следует запомнить, что полководец сам идёт в бой в совершенно исключительных случаях. Ваша задача — расставить полки и раздать правильные приказы.

— Да понимаю я! — вздохнул Семён и Юсуфов с усмешкой дополнил:

— …но молодая кровь требует действия… Не волнуйтесь, завтра вам предстоит очень напряжённая встреча. Ну так как насчёт словесного портрета?

Семён молча вытащил из кармана свой древний планшентник, положил на него руку, сосредоточился и перед ними возник полупрозрачный образ отца Онуфрия.

— Солидно! — с уважением произнёс Юсуфов, доставая свой мобильник. — Сфотографировать получится?

— Конечно!

На этом они и расстались. Семён отправился домой, а Юсуфов — в СКУНП, заниматься подготовкой завтрашней встречи. А следом за царевичем шёл человек из наружки — вёл контрнаблюдение. Так, на всякий случай. И Семёна это немного успокаивало. В смысле, успокаивало, но немного…

* * *

Молодой, но уже именитый сотрудник Института молекулярной биологии был заметно удивлён, когда возле самого подъезда его остановил опрятный мужчина неопределённой наружности.

— Сергей Степанович? Можно вас на минутку?

— Да? А кто вы такой и что вам надо?

— Я сотрудник Федеральной службы безопасности. Нам необходима ваша консультация по одному вопросу, — представился собеседник, предъявив удостоверение.

— Приятно познакомиться, конечно, но…

— Давайте проедем туда, где вам всё объяснят. Да и вам самому будет очень интересно!

Последнее ФСБшник произнёс с заметным энтузиазмом.

— Ну… давайте… — с заметным сомнением и замиранием сердца ответил Сергей Степанович.

Ехать пришлось действительно недалеко, всего пара кварталов. Учёный в сопровождении ФСБшника поднялся по лестнице (лифта в доме не было) зашёл в квартиру и…

— Добрый вечер, Сергей Степанович! — протянул ему для пожатия руку человек, не узнать которого было невозможно.

— Добрый вечер…

— Не надо имён. Я знаю, кто вы, вы узнали меня. Можно сразу перейти к делу. Вот образец крови одного человека. Уж какой удалось достать. Исследуйте этот