не хотела, чтобы страх нам помешал. Марк был нужен мне целиком, и я была готова подавить боязнь, хотя и дрожала.

Марк резко поднял меня наверх, взяв за пояс.

— Габ? — одними губами выговорил он, и я убрала руки.

— Да! Ах!..

В этот раз он все сделал быстро и резко. Конечно, было больно, но только в начале. Всего через несколько секунд осталось лишь чувство наполненности, и оно сводило с ума.

— Больно? — тихо спросил Марк. Дышал он тяжело, руки сильно сжимали мою талию.

— Чуть-чуть. Не останавливайся!

Он поднял меня, чтобы медленно опустить обратно.

— М-м-м… — жалобно застонала я. Одно дело просто сидеть, и совсем другое — двигаться. Однако я не посмела воспротивиться, и попыталась расслабить внутренние мышцы, чтобы познать все грани близости и доставить Марку блаженство.

Не встретив сопротивления — а я просто не могла говорить, упивалась чувством его — он повторил движение. Плавно, неспешно, глубоко. И снова, внимательно глядя мне в глаза. Ни рывков, ни излишнего напора. Ласковая, медленная чувственность.

— Можно мне? — содрогаясь всем телом, прошептала я. Хотелось двигаться, стремиться ему навстречу.

— Да, — одними губами ответил Марк.

Я двинула бедрами, застонала от боли, но повторила. Конечно, Марк помогал мне, приподнимая и опуская, а потом поймал за волосы и заставил поднять голову. Поцелуй окончательно смутил мои чувства, и я, потеряв контроль, вскрикивая и не осознавая ни ритмов, ни собственных сил, принялась двигаться, надеясь, что чувство, зародившееся в глубине живота, усилится.

— Держись, — попросил Марк и вылез из ванной. Как хорошо было обхватить его, всё ещё чувствуя внутри себя.

В спальне он остановился возле кровати, намереваясь лечь, но я, повинуясь инстинктам, выгнулась, достав затылком матрас. Почувствовала, как он поддержал меня за поясницу, и нетерпеливо пошевелила бедрами, несколько раз изогнулась волной, выпрашивая ещё напористой нежности.

— Боже, Габ, — пробормотал Марк. — Ты меня с ума сведешь…

На сей раз толчки были гораздо более сильными, и я кричала в голос, сжимая ногами бедра супруга. Как хорошо, что долго! Как прекрасно, что столь глубоко! И даже боль была приятной, словно учила меня особому чувству. Марк отпустил меня, но сразу лег сверху, и теперь мы были близко друг к другу. Его глаза, казалось, съедят меня без остатка, руки обласкают так, что я не вспомню, кем была, познав это наслаждение. Его губы искали мои, язык касался щек. Большой, сильный, жадный золотой лев. Мой. Я чувствовала, что он хочет этого, знала, что не отпустит, пока не насытится. И была впервые за всю свою жизнь по-настоящему счастлива дышать, ибо вдыхала запах любимого человека.

Глава 7

Мы не встали с утра пораньше, как запланировали. И для меня, и для Марка эта беспокойная сладкая ночь не прошла бесследно — дрыхли, как медведи в зимней берлоге. Тем не менее, он проснулся раньше меня и обнял сзади, прижимаясь голым горячим телом. От этого прикосновения я тотчас пришла в себя и счастливо улыбнулась. Утро с любимым мужчиной в супружеской постели, что может быть радостнее? То, что произошло потом. Возможно, став общим, наш голод вышел за границы естественного.

Марк лег сверху, и я слегка выгнулась, цепляясь пальцами за кованые витушки на спинке кровати. А когда супруг тронул мои ноги, сама развела их в стороны. Шире и ещё шире, пока не коснулась бедрами простыней. По его горящим глазам было ясно — ему нравится видеть меня такой. Я разглядывала супруга, пока он неспешно дразнил меня внизу. Прекрасное мощное тело — в отличие от Дэра Марк не был худощав. Сильные руки, широкие плечи, узкие бедра… Светлые волоски на загорелой коже предплечий были мягкими, и я коснулась их, погладила, провела кончиками пальцев. Ощущение было прекрасным, заполняло и насыщало саму душу. Он мой до последнего волоска. Пока ещё не сердцем, но духом и телом.

Я блаженно улыбнулась — Марк начал медленно проникать внутрь. Снова трудно, он едва помещается, но я уже не думала о боли. Он отпустил мои ноги, и я обхватила его за бедра. Несколько медленных движений — а потом снова быстро и неистово. Не сдерживать криков, не требовать остановиться. Я жаждала большего. Вспоминая нашу ночь и то, чем всё заканчивалось всякий раз, когда мы просыпались и тянулись друг к другу, отчаянно хотела продолжения и завершающего бесподобного всполоха. В первый раз эта неконтролируемая дрожь напугала меня, но теперь мне было необходимо снова вкусить подобный сладкий страх.

Внезапно Марк перекатился на спину, и я оказалась сверху. Хорошо! Я видела мутный, полный жажды взгляд супруга, и могла стать его грозой. Скользила, тянулась вверх и плавно опускалась, наслаждаясь его трудным дыханием. Уперлась в его грудь ладонями, подняла бедра… Как танец, только гораздо приятней. Плавно выгнуться назад, снова прижаться к его груди, и наверх, только очень медленно… снова то же самое, и быстрее, нагоняя наслаждение.

— Боже, Габи, — прошептал мужчина и резко скинул меня на матрас, чтобы сразу очутиться сзади и через мгновение внутри.

Казалось, острее быть уже не могло, но так, словно звери, мы чувствовали друг друга глубже. Пальцы Марка поглаживали мою спину, щекотали, мяли и сжимали кожу. Мне было ужасно жарко, тело взмокло, и когда мы оказались на самом краю, я со смехом плюхнулась на ковер. Марк рухнул следом, и оставшиеся несколько минут любви мы целовались. Жестче, напористей. Он прижал меня к груди, и движения бедер повторяли движения языка. Боже мой! Я всхлипнула, пытаясь освободиться, но в следующий миг попала в мощный прилив наслаждения, и дрожь пошла по телу от того, каким беспощадным оно было.

А потом были объятья, которых прежде я не ведала. Марк сжимал меня так сильно, что становилось ясно — не хочет отпускать. И это было ещё одно великое счастье — чувствовать себя нужной и нуждаться в любимом.

— Ты можешь не отвечать… — прошептала, а спрятала голову. — Я люблю тебя, Марк. Не жду ответного признания, мне бы только знать, что я сделала тебя хотя бы чуточку счастливее.

— Это так, — ответил он. — Ты дорога мне, Габ.

Я вдохнула его запах и замерла.