Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Причина, почему так заботливо запасались провизией, понятна: надо было обеспечить себя на случай, если путешествие затянется вопреки ожиданиям надолго. Обыкновенно жир морской коровы вытапливается на сало, но нашим путешественникам некогда было заниматься этим, и они выбросили его в воду. Когда вечером товарищи по несчастью сели за свой второй ужин, то все сознались, что уже давно не чувствовали себя так хорошо. Они предполагали завтра с утра отправиться в путешествие, которое, как они надеялись, даст им возможность добраться до противоположной стороны озера, если не до твердой земли. Разговор вертелся вокруг странного животного, встреченного накануне вечером.
Треванио рассказал им, что подобные существа живут, как правило, в море, поблизости от какого-нибудь берега, где есть пресная вода, около устья реки.
— Их много видов, — продолжал он, — та, что водится в индийских морях, называется dugong, в западной Индии ее зовут manati или manatee, а по-французски lamantin; испанцы называют ее vaca marina — морская корова.
Manati назвали ее, вероятно, потому, что плавники морской коровы имеют некоторое сходство с руками человека. У западных берегов Индии водятся более крупные виды, чем те, которые встречаются около берегов Амазонки.
Тут, в свою очередь, вмешался в разговор индеец. Мэндей рассказал, каким образом охотятся на юаруа.
Охотник запасается montaria (легким челноком) и острогой Он гребет к месту, где может появиться животное: обыкновенно это бывает уединенное озерцо или место в стороне от течения, где есть трава, которой оно питается. Человек сидя в своем челноке, молча ждет приближения животных, появляющихся, как правило, со своими детенышами. Ни подстерегает ту минуту, когда юаруа займутся едой, чтобы приблизиться как можно тише, так как эти млекопитающие очень пугливы и недоверчивы. Когда человек, сидящий в челноке, подплывает на близкой расстояние к предполагаемым своим жертвам, то изо всей силы бросает в одну из них свою острогу. Привязанная к рукоятке веревка не позволяет раненому животному уйти.
Живущие по берегам Амазонки индейцы со страстью предаются этой охоте.
Кода вода спадет, а озерки или постоянные пруды войдут в берега, то ловля морской коровы острогой становится очень прибыльной. Если индейцы узнают, что какое-то озерцо облюбовала целая стая этих животных, то деревня пустеет. Мужчины, женщины и дети, захватив с собой горшки для вытапливания жира, который потом выгодно продают, направляются к указанному месту, и вот тогда-то начинается настоящая бойня. В охоте принимают участие даже собаки.
Во время такой охоты даются большие пиры и устраиваются разнообразные увеселения. Мэндруку присутствовал на многих pescado морской коровы и мог многое рассказать из того, что пришлось ему видеть. Рассказы эти все внимательно слушали до самой полуночи, когда, наконец, пора было подумать и об отдыхе.
На рассвете все уже были на ногах, после завтрака попробовали заставить дерево плыть. Сделать это было нелегко. Монгуба неподвижно лежала на воде, запутавшись в водорослях.
Можете вообразить себе, как трудно заставить двигаться такую огромную колоду, но, к счастью, нож Мэндея не бездействовал предыдущий день, и результатом его работы была пара весел. Хоть и грубо сделанные, весла эти в общем прекрасно соответствовали своему назначению, служа в то же время доказательством изобретательности ума того, кто их изготовил. У них были деревянные рукоятки и костяные лопасти. Излишним будет добавлять, что их древки были сделаны из ветвей растений-паразитов. Что же касается лопастей, то для этого мэндруку воспользовался лопатками морской коровы. Предусмотрительный индеец не выбросил их вместе с остальными костями в воду, а тщательно сохранил, равно как и кожу, которая, как подсказывал его опыт, им могла тоже пригодиться.
Не в первый раз он видел полезное применение лопаточных костей морской коровы. Не одно поле какао и маниока было очищено им самим от излишней растительности с помощью заступа, сделанного из плечевой кости морской коровы.
Итак, с помощью весел заставили колоду двигаться по воде. Продвигались вперед наши герои, конечно, медленно, — мешали длинные корни и широкие листья водяных лилий; но когда, наконец, они выберутся из этого лабиринта, монгуба поплывет гораздо быстрее.
Дальше по открытому пространству гапо шла легкая зыбь, дул ветерок, совершенно незаметный около опушки. Ветер был попутный и гнал воду от опушки на середину озера.
Но что им с того, что дует ветер? У них все равно нет ни руля, ни парусов, да и монгуба не лодка и не плот, а просто бревно.
Так, по крайней мере, думали все, за исключением старого мэндруку. Недаром же он странствовал целых сорок лет по гапо, — не такой он был человек, чтобы не суметь сделать парус. В крайнем случае, если бы у него не было другого материала, он смастерил бы парус из широких листьев росшей недалеко от их стоянки пальмы-мирити, благо таких много в затопленном лесу. Но у него было кое-что получше листьев пальмы для устройства паруса.
Еще накануне товарищи мэндруку с удивлением смотрели, как он притащил два длинных шеста, вырезать которые ему стоило большого труда, действуя только одним ножом, потом тем же ножом выдолбил он в толстом конце монгубы довольно глубокую ямку. Не понимали они также, чего ради он так тщательно сохраняет кожу морской коровы; но мэндруку, очевидно, не находил нужным объяснять им, что он задумал. Мэндруку был индейцем, — а индейцы вообще не любят посвящать других, хотя бы и друзей, в свои планы и поверять им свои мечты. Так поступать им запрещает их природная гордость и необщительность. Кроме того, Мэндею, еще так недавно потерпевшему фиаско при попытке переплыть озеро, хотелось теперь сразу и обрадовать своих друзей, и удовлетворить свое собственное самолюбие.
Только уже после того, как один из шестов был вставлен в отверстие, проделанное ножом индейца, и, кроме того, еще крепко-накрепко привязан сипосами к боковым отросткам монгубы, а к этой импровизированной мачте была прикреплена вместо паруса распяленная шкура морской коровы, — только тогда стало понятно всем, для чего нужны были шесты и шкура.
Ветерок надул парус, и монгуба, чуть заметно колыхаясь, довольно быстро начала скользить, если только это выражение применимо к неуклюжему бревну, по блестящей поверхности гапо. Веселыми криками приветствовали все остроумную выдумку индейца. Мэндруку молча принимал поздравления и горделивая улыбка озаряла его лицо.
Теперь, раз у них был парус, оставалось только решить, какое выбрать направление.
Солнце взошло всего часа полтора или два тому назад, и поэтому такому опытному человеку, как мэндруку, нечего было бояться сбиться с дороги. Раз они знали, где восток, — определить остальные страны
