Андерс замотал головой и твердо сказал:

– Надеюсь, что ее поймают. От нее жди беды.

Лизабет медленно кивнула и больше ни о чем не спрашивала.

Как обычно, Андерс ушел из библиотеки раньше, а Лизабет осталась доделывать уроки и сидеть над книгами. Ему хотелось покопаться в «Скрабоксе» наедине, но девочка постоянно была рядом. Хорошо, что теперь у него созрел план – было уже повеселее.

Мальчик дошел до комнаты и застал там только Викторию. Скрестив ноги, девочка сидела на краю своей кровати и пристально смотрела на какой-то лежащий перед ней предмет, черные волосы упали на лицо. Когда Андерс открыл дверь, она резко повернула голову в его сторону и быстро провела рукой по щекам: юноша сделал вид, что ничего не заметил, хотя был уверен, что Виктория плакала.

– Ты разве не должен заниматься с Лизабет? – раздраженно спросила девочка, и по ее тону стало ясно, что лучше бы он до сих пор занимался.

– Мы уже приготовили уроки, – сказал Андерс, раскладывая книги и поглядывая на кровать девочки. Перед ней лежал изящный веер из тонких деревянных пластинок, соединенных шелковыми сине-голубыми лентами – прелестная, искусно выполненная вещица.

– Ух ты, как красиво! Я таких ни разу не видел, – восхитился юноша, что было понятно: ему, в отличие от выросшей в богатой семье Виктории, такими роскошными вещицами обладать не приходилось.

– Ну, таких больше и нет, – вздохнув, сказала девочка, не отрывая взгляда от веера. А потом, когда Андерс уже не надеялся на продолжение разговора, заговорила снова: – Он принадлежал моей бабушке. Она привезла его с собой из Охаро, когда еще в молодости влюбилась в дедушку и приехала к нему сюда. Бабушка была доктором, а он моряком, – рассказывала Виктория, перебирая пальцами тонкий шелк лент. – Меня всегда восхищало, что она взяла с собой именно этот веер – не самую нужную вещь, но, видимо, он для нее много значил. А теперь родители написали, что я должна вернуть его домой, чтобы он перешел моей сестре. – Девочка замолкла и, вложив в голос твердость, продолжила: – Потому что всем ясно – после превращения я уже не вернусь в семью.

Андерс осторожно подошел к кровати Виктории и сел с другого края: он хотел утешить ее, но все же опасался – Виктория есть Виктория.

– Они не правы, – сказал он. – Конечно, став волком, ты обрела новую семью, и, как все тут говорят, мы – одна стая. Но это не значит, что ты должна отказаться от родственников. Став волком, ты не перестала быть тем, кем была до превращения.

Виктория ошарашенно смотрела на мальчика, будто у него еще одна голова выросла, а он гадал, не сморозил ли какую-то глупость. Но Андерс сказал то, что чувствовал сам, во что отчаянно хотел верить. Он сам стал волком, но не перестал быть братом Рэйны, и ничто не разрушит эту навечно соединяющую их связь.

– Ого, – покачала она головой. – Не ожидала от тебя таких умных мыслей.

Мальчик еле удержался от смеха: даже похвала из уст Виктории звучала почти как оскорбление.

– Да, как и всех, осеняет иногда, – ответил он.

Пока не пришли остальные ребята, дети сидели на кровати, рассматривая веер. Виктория показала, как им пользоваться, и дала Андерсу подержать: обмахиваясь веером, он чувствовал под пальцами гладкость синего шелка, а золото на тесьме загадочно поблескивало. Когда зашли Закари и Лизабет, девочка незаметно убрала веер в ящик, и больше они об этом не заговаривали.

Лежа позже ночью в кровати, когда было слышно только как Закари что-то бормочет во сне (кажется, он вообще не умеет молчать), Андерс вспоминал разговор с Лизабет: «Та девочка, с который ты был в день Испытания, та, что превратилась в дракона… Ты знаешь, кто она?».

Он все никак не мог отделаться от мысли, что Лизабет знает верный ответ. За две недели среди волков он вдоволь наслушался историй о прежних временах. Этим рассказам сотни лет, летописи уходят в глубь веков. Вот и Хейн говорит, что никогда не встречал ни одного упоминания о том, чтобы в одной и той же семье были волки и драконы, а ведь он перерыл огромную библиотеку Ульфара.

Но ведь мальчик был так уверен в том, что Рэйна – его сестра-двойняшка… Правда, как оказалось, это почти невозможно.

Теперь он уже не уверен в том, кто такая Рэйна, и в том, кто он сам. И ему как никогда хотелось узнать побольше о родителях.

Одно Андерс знал наверняка: какими бы ни были ответы на эти вопросы, это не изменит его решимости сделать все, чтобы спасти сестру. Как он сказал тогда Виктории, став кем-то другим, ты не перестаешь быть собой прежним. Они с Рэйной семья, несмотря ни на что.

Но вопросы все равно роились в голове, и он никак не мог избавиться от них.

Следующие две недели прошли для Андерса в напряженной учебе: мальчику с трудом давалось чтение множества учебников, и он никак не мог научиться метать ледяные копья. Близилась ночь равноденствия, и поговаривали, что Волчья стража патрулирует улицы с небывалой раньше тщательностью. Ходили слухи, что драконы похитили еще двоих детей из Холбарда, оставив на домах подпалины.

Андерс понимал, что все говорят об этих похищениях только потому, что о них заявили, а если исчез кто-то из детей-беспризорников, ни один взрослый об этом даже не узнает. В Академии мальчик чувствовал себя запертым и отрезанным от мира: обычно он всегда был в курсе того, что происходило за стенами заведения. Но на любые расспросы детей о ходящих в городе слухах учителя отвечали одним предложением: ваше дело – усердно учиться.

Андерс старался как можно чаще приходить в библиотеку, но почти всегда заставал там Лизабет. А еще, как на беду, начали готовиться к предстоящим экзаменам старшекурсники, и теперь в библиотеке места свободного не было: почти в каждом углу сидели ученики, которые к тому же расхватали все нужные Андерсу книги. И даже если мальчику удавалось урвать несколько минут со «Скрабоксом», он успевал прочитать максимум одну страницу.

Юношу все больше и больше беспокоило, что случится, если в выходной день он не найдет в их с Рэйной тайниках ничего из ее вещей? И даже если найдет, как быть, когда поисковая рамка не заработает и не покажет, где сестра?

Тогда он просто убежит, потому что другого выхода нет. Попробует найти драконье гнездо в горах, может, даже Дракхэлм. Есть шанс, что Рэйну держат там.

Возможно, ему удастся проникнуть туда и разыскать сестру: он же маленький и наверняка пролезет незамеченным. Там, внутри, мальчик превратится обратно в человека и спрячет амулет, возможно, так драконы примут его за своего.

«Возможно, возможно, возможно…» – хорош план, нечего сказать. И любое из этих «возможно» может оказаться ошибочным. Но ждать вечно он тоже не намерен. Если в ближайшее время ничего не выяснится, ему не останется ничего другого, как бежать.

И вот наконец-то настал долгожданный выходной день.

– Тысячу волков, Виктория, давай уже быстрее! – подгонял соседку приплясывающий от нетерпения Закари. Он так ерзал и извивался, что удивительно, как только в зверя не обратился и не завилял хвостом.