— Для моего удобства? Да вы с ума сошли! — Джулиана возмущенно всплеснула руками. — Это неслыханно! Так отгораживаться от слуг! За ними нужен глаз да глаз, иначе недалеко и до измены!

— Так всегда говорил ваш отец, — заметил Хью.

— Ну и что с того? Он был прав!

Хью скептически поинтересовался:

— Во всем?

Она хотела было ответить: «Да, во всем!», но вспомнила, как жестоко обошелся с ней отец, и промолчала. О, как она нуждалась в его поддержке, а он от нее отвернулся, предал ее. Джулиана отвернулась, жалея о том, что не может выцарапать проклятому лорду Хью глаза.

— Уходите, — бросила она. — Оставьте меня.

Хью как ни в чем не бывало направился к очагу.

— Он действительно желает вам добра, — сказал Раймонд.

— Знаю. Но для меня мука с ним разговаривать.

— Это он ваш обидчик? — осторожно спросил Раймонд.

— Кто, Хыо? — Она невесело рассмеялась. Может быть, Раймонд уже все знает, и все ее хитрости ни к чему? — Нет, Хью не стал бы меня обижать. Во всяком случае, намеренно. Что было, то было. Я простила его.

Раймонд придвинулся к ней вплотную:

— Хотите, я убью его?

Она в ужасе воскликнула:

— Нет!

— Я убью всякого, кто вас обидит. Вы ведь слышали, что я ему говорил?

Сколько искренности звучало у него в голосе! Но нельзя забывать, что все мужчины — обманщики.

— Когда?

— Когда мы стояли за ширмой. Она опустила взгляд, пытаясь преодолеть смятение.

Раймонд взял ее за руку, мягко распрямил сцепленные пальцы, погладил по ладони.

— Валеска и Дагна научили меня предсказывать судьбу по руке. Хотите, я вам погадаю?

— Нет, не хочу.

Преодолевая ее сопротивление, он стал водить ногтем по линиям на ее ладони.

— Линия жизни говорит о том, что вам пришлось немало вынести. — Он чуть улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка. — У вас на пальцах мозоли. Отчего?

— От пряжи, — ответила она, не в силах оторвать взгляд от его руки.

— Так-так, от пряжи. Вы сучите нить, скручиваете ее в клубок. Так и мы с вами сольемся в одно целое. Я уже сказал лорду Хью, что вы принадлежите мне. Вы моя невеста, моя будущая жена.

Она попыталась собраться с мыслями. Зачем он устраивает этот постыдный разговор на виду у всех? Нельзя терять голову, нужно быть настороже. В свое время она сумела перехитрить собственного отца, оставить с носом тех, кто вздумал распоряжаться ею, как пешкой. Справится она и с этим фальшивым строителем замков. Чем, в конце концов, отличается он от других мужчин?

— Думаю, более всего вам нравятся мои земли, милорд, — едким тоном заявила она.

Вместо ответа он поднес к губам ее руку и принялся целовать каждый палец. Джулиана сразу же притихла. Ее душу охватило непонятное томление — она уже и забыла, когда испытывала нечто подобное в последний раз. Это было опасное, предательское чувство.

— Признаюсь, что вначале меня действительно привлекали лишь ваши земли, — сказал он в перерывах между поцелуями. — Но одним ударом полена вы заставили меня образумиться.

Джулиана решила, что нужно сопротивляться его чарам. Он хочет ее околдовать.

— Я ударила вас по плечу, — напомнила она.

— Верно. Но, когда полено просвистело над моим ухом, я услышал зов судьбы. Зов рока.

Джулиане не хотелось выглядеть простушкой, но любопытство пересилило, и она не удержалась:

— Что такое «рок»?

— Обитатели пустынь верят, что жизнь человека предопределена заранее. Что должно случиться, то и случится. Это они называют «рок».

В ее глазах появился невольный интерес. Она совсем и забыла, что этот человек порывал в плену у сарацинов. Заезжий менестрель пел балладу о Раймонде Авраше, прославлял его, словно сказочного героя. Джулиана не очень-то верила в существование героев. По опыту она знала, что мужчинам свойственно бахвалиться своими свершениями, нисколько не заботясь о достоверности. Однако, глядя на Раймонда, нельзя было усомниться в его смелости и отваге.

— Что еще полезного узнали вы в крестовом походе?

Он заколебался. Это продолжалось всего долю секунды, никто другой и не заметил бы. Но Джулиана уловила и призадумалась — что бы это значило. Однако Раймонд сделал над собой усилие и нарочито веселым тоном воскликнул:

— Я понял, что противиться року бессмысленно, и потому буду добиваться вас всеми доступными средствами.

Она хотела вырвать руку, но не получилось. Ведя пальцем по ее ладони, он сказал:

— У вас глубокая линия сердца. Валеска сказала бы, что это свидетельствует о страсти. Я приложу все силы, чтобы разжечь в вас эту страсть. Скорей бы уж в вашем сердце разгорелся ее пожар.

— Страсть? — Она презрительно фыркнула, стараясь подражать сэру Джозефу. — Нет во мне никакой страсти. Мужчины — это пиявки, сосущие кровь.

Он запрокинул голову и расхохотался — так звонко, что все в зале замерли.

— Это правда! — рассердилась Джулиана. — В страсти все наслаждение достается мужчине, а женщина лишь платит. Вот и в нашем браке плачу я, а не вы.

Он перестал смеяться и шумно вздохнул, словно она нанесла ему неожиданный удар.

Раймонд потер небритую щеку, а Джулиане неудержимо захотелось сделать то же самое — дотронуться до его лица. Не сердись, мысленно сказала она, я выйду за тебя замуж, и все будет хорошо. Однако в следующую же секунду Джулиана испугалась собственных мыслей.

Лицо Раймонда внезапно просияло лучезарной мальчишеской улыбкой, и он снова превратился в неотразимого покорителя женских сердец.

— Вообще-то вы правы, — признал он. — Получается, что я — вроде дорогой шлюхи. Однако уверяю вас, что за свои деньги вы получите меня целиком, со всеми потрохами.

Джулиана порозовела — то ли от смущения, то ли от удовольствия. Этот человек постоянно вгонял ее в краску. Зачем только судьба свела их вместе! А вдруг эта встреча не состоялась бы?

— Сколько лет было вашему мужу, когда вы сыграли свадьбу?

Она потерла лоб и рассеянно ответила:

— Ему шел пятнадцатый год.

Джулиана вдруг вспомнила, при каких обстоятельствах произошла ее первая встреча с Раймондом. Тогда, в заснеженной хижине, она зауважала саму себя — в ней обнаружилась сила, о которой прежде она и не подозревала. Да и на Раймонда ее поведение произвело впечатление. Ведь именно тогда он отказался от идеи жениться на ней против ее воли, решил завоевать ее доверие. Иначе разве стал бы он изображать из себя ремесленника, возиться с рытьем земли и изготовлением лопат?

Раймонд показал линию на ее ладони.