Джулиана мерно двигала правой ногой, крутя прялку.

— Вы устали, миледи. Давайте я вас заменю, — предложила Валеска, но Джулиана с улыбкой покачала головой.

— А что это будет? — с любопытством спросила Дагна.

— Сама не знаю.

Челнок быстро двигался вперед-назад, нити переплетались, соединяясь в тонкую, гладкую материю.

— Боюсь, цвет слишком яркий. На каждый день не годится. Видно, надо было покрасить.

Валеска незаметно подмигнула Дагне:

— Почему же вы этого не сделали, миледи?

— Не сделала, и все. — Джулиана еще быстрее заработала ногой, чтобы грохот станка заглушил хихиканье старух.

Разумеется, они обо всем уже догадались. Тайны Джулианы шиты белыми нитками. Все очень просто — ее беспокоит неказистый вид графа Авраше. Кузен короля, а одет в рваный плащ, залатанный кафтан да штопаные штаны. В обязанности владелицы замка входит обеспечивать одеждой всех, кто проживает на этих землях. Чем же Раймонд хуже других?

Джулиана покосилась на старух, те лукаво прищурились.

Что тут такого особенного? Джулиана любовно погладила тонкую ткань. Никогда еще она не ткала с таким старанием. Должен был получиться чудесный кремовый кафтан, в котором Раймонд будет таким красавцем — глаз не оторвешь. Она представила себе, как к кафтану он наденет зеленую тунику с высоким воротником и длинными рукавами.

Да, лучше просто не придумаешь.

Очень кстати, что прошлой зимой она как раз соткала штуку чудесной материи зеленого цвета. Оставила про запас — если подвернется какой-нибудь подходящий случай. Вот он и подвернулся. А Файетт, кажется, обо всем уже догадалась — достала зеленую ткань и принялась ее кроить.

Джулиана сосредоточилась на работе. Мерно стучал станок, мерно двигалась нога, проворно сновали руки.

Ткань получалась плотная, приятная на ощупь — как раз то, что надо.

Тут кто-то дотронулся до ее плеча. Джулиана раздраженно обернулась и, увидев рядом с собой багровую физиономию, с отвращением отпрянула.

— Джулиана… — промямлил Феликс, по-прежнему держа ее за плечо возле самой шеи.

Джулиане показалось, что по ее ключице ползет какое-то отвратительное насекомое.

— Уберите руку! — процедила она.

Феликс был такой грязный, сальный, зловонный. Казалось, он — порождение кошмара. Но тут другая рука, уверенная и ласковая, опустилась ей на другое плечо.

— Что тебе нужно от моей госпожи, дворянчик? — прикрикнула на графа Валеска.

Возмущенный такой дерзостью, Феликс размахнулся, чтобы отвесить старухе пощечину, но Джулиана схватила его за руку:

— Не распускайте руки, Феликс.

Тот возмущенно зашлепал губами, а Джулиана стиснула ему запястье что было сил. Лишь когда до нее дошло, что она ведет себя совершенно неподобающим образом, молодая женщина убрала руки и крепко стиснула кулаки. Это придало ей смелости и мужества.

— Она мне дерзит! — пожаловался Феликс.

— Это моя личная служанка, — ответила Джулиана, словно это обстоятельство могло служить извинением.

Феликс насупился, шмыгнул носом.

— Она ведьма!

— С чего вы взяли? — резко спросила Джулиана.

Феликс пожал плечами, отвел взгляд.

— И так видно! Почему вы всегда обращаетесь со мной, словно я какой-нибудь болван. У меня, между прочим, тоже своя голова есть. Все считают меня дураком! А я вижу, что она ведьма. — Он рассек кулаком воздух. — И вдобавок она — уродина.

— Ты тоже, — парировала Валеска.

Феликс хотел было замахнуться на неё, но передумал. Валеска поняла, что одержала победу, и торжествующе оскалила свои три зуба.

Джулиана знала, что Валеска на этом не угомонится, а тут еще и Дагна изготовилась к бою.

— Иди, Валеска, помоги Файетт, — сказала Джулиана.

— Что, миледи, боитесь, что она испортит такую дорогую ткань? — поддразнила ее Валеска.

— Нет, не испортит. Но ты лучше знаешь мерку Раймонда.

Валеска осторожно погладила кремовую ткань.

— А кто будет кроить это?

— Я сама. — Джулиана подтолкнула ее. — Ну же, иди.

Валеска пошла прочь, злорадно посмеиваясь. В этот миг она и в самом деле была похожа на ведьму, и Феликс суеверно перекрестился.

— Как есть ведьма, — в ужасе прошептал он. — Скажите, миледи, ведьма она или нет?

Ответила ему Дагна, мелодично пропев:

— Кое-кто в замке уверен, что это так.

— То-то же. — Феликс опасливо посмотрел вслед Валеске.

Граф одернул на плечах плащ, расчесал напомаженные жиденькие волосы. Джулиана подумала про себя, что все его усилия тщетны. Феликс всегда одевался в самые дорогие ткани, следовал последней моде, то и дело смотрелся в металлическое зеркальце, подвешенное к его поясу, и все равно вид у него был жалкий и нелепый. Облезлый петушок, за которым нужен глаз да глаз, чтобы ненароком не клюнул.

Зато Раймонд, одетый во всякое рванье и нимало не заботившийся о своей внешности, был чудо как хорош. Даже небритая щетина на его подбородке не отталкивала, а наводила на соблазнительную мысль: каково будет ощутить эту небритость на своей коже? Длинные волосы, черные и блестящие, как шелк, спускались ему на плечи. Что же касается наряда… Джулиана посмотрела туда, где над зеленой тканью трудились Валеска и Файетт. Ничего, скоро он будет одет не хуже принца.

— Я тут думал насчет вашего замужества…

— Что-что? — удивленно уставилась Джулиана на Феликса.

— Я говорю, мне тут пришли в голову кое-какие мысли насчет вашего замужества.

— Вам? Мысли? Невероятно.

— Да, — с важным видом кивнул граф. — Я так и знал, что вы обрадуетесь.

— Признаться, мне любопытно будет послушать ваши мысли.

Джулиана намеренно подчеркнула последнее слово, но Феликс не заметил сарказма.

— Этот самый лорд Раймонд какой-то странный, — громко прошептал Феликс, наклонившись к ее лицу, и Джулиана отшатнулась. — Про него ходят всякие слухи.

— Вот как? — Она отодвинулась подальше и чуть не свалилась со скамьи. — Слухи меня не интересуют.

Но Феликс продолжал гнуть свою линию:

— Знаете, он побывал в плену у сарацинов.

— Да, когда вместе с крестоносцами пытался освободить Иерусалим от неверных. А вам никогда не приходило в голову нашить себе на плащ крест?

— Нет, не приходило. — Феликс поднял руку и пригладил волосы. — Никогда.

— Должно быть, боитесь что вам ощиплют перья.

— Да, боюсь, — охотно признал граф. Джулиана обреченно вздохнула. Какой смысл издеваться над тем, кто до такой степени туп? Феликс тем временем продолжал: