И потянулся за пастилой.

– Оно и видно, – саркастически усмехнулась Юлия.

– Видишь ли, у каждого из нас свой взгляд на то, что должно произойти, – прокомментировал все вышесказанное Мастер.

Он наконец закончил с косточкой, положил ее на салфетку и ополоснул руки в ведерке с растаявшим льдом, в котором одиноко плавала бутылка шампанского, которую на всякий случай принес заботливый Дживз, но к которой никто так и не притронулся.

– Но что-то непременно произойдет! – вскинул вверх указательный палец Виктор.

– Я была уверена, что вы серьезно занимаетесь проблемой альтеров, – несколько разочарованно протянула Юлия.

– И этим тоже! – поспешил заверить ее Шарков.

– Проблема не в альтерах, – иначе повернул вопрос Мастер. – Проблема – это «Вечность».

Губы Юлии вновь тронула саркастическая усмешка.

– Боюсь, многие с вами не согласятся.

– Те, кто так или иначе связан с «Вечностью». Потому что «Вечность» – это гарантия того, что ваша жизнь будет на порядок лучше той, что живут другие, никогда о «Вечности» не слышавшие. Они понятия не имеют, что собой представляет «Вечность», но счастливы, чувствуя себя приобщенными к чему-то значимому, да еще и получая за это определенные преференции.

– Красиво излагаешь. – Юлия взяла из хрустальной вазочки инжир в шоколаде. – Но вы здесь тоже вроде бы неплохо устроились.

– Все за счет «Вечности», – улыбнулся Мастер. – Я так долго был донором этой организации, что, полагаю, заработал некоторые привилегии.

Съев инжир, Юлия сделал глоток сидра и двумя пальцами взяла миндальный орешек.

– Так, значит, конца света не будет?

– Будет! – уверенно заявил Карцев.

– Это образное выражение, – сделал необходимое уточнение Мастер. – То, что Виктор называет концом света, я бы назвал Большой Встряской. По аналогии с Большим Взрывом, как вы понимаете. «Вечность» – это постоянство и неизменность. Всегда и во всем. Поэтому «Вечность» – это остановка общественного развития. Цивилизационный тупик, из которого пока еще человечество может выбраться. – Сделав паузу, Мастер наклонился и взял из открытой коробки ярко-красную малиновую пастилу. После чего закончил: – Я так полагаю. Конечно, это окажется Большой Встряской. Такой большой, что затронет всех и каждого. Но, как Большой Взрыв породил новую Вселенную, так и Большая Встряска даст начало новому этапу общественного развития.

– Отличная перспектива, – сказала Юлия. – Мне она нравится гораздо больше, чем шанс оказаться в одной компании с динозаврами. И что для этого нужно сделать?

– Взорвать «Вечность», – ровным голосом, очень спокойно произнес Мастер.

И откусил половину пастилки.

– Всего-то? – удивленно вскинула бровь Юлия.

– Он выражается образно, – поспешил заметить Шарков. – Ни о каких бомбометаниях речь не идет. Мы не террористы.

– Да как угодно, – усмехнулся Мастер. – Вернее, как получится… Хотя я согласен с Игорем – бомбы тут не помогут. Уже хотя бы потому, что у «Вечности» их гораздо больше.

– Но «Вечность» охватывает весь мир.

– Ну, как известно, убить гидру одним ударом меча невозможно. Но, если мы отрубим ей одну голову, причем не самую маленькую, это положит начало дальнейшему процессу. Про эффект домино, полагаю, все слышали?

– Нас четверо. – Юлия посмотрела по сторонам, как будто надеялась увидеть других людей, спрятавшихся в шкафах или за шторами. – Что мы можем сделать?

– Ошибаешься. Нас не четверо, а гораздо больше. У нас множество сторонников, о которых мы пока не знаем и которые тоже ничего не знают о нас. Но, как только процесс будет запущен, число наших сторонников начнет стремительно расти.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому, что жизнь – это постоянные изменения и развитие. То самое, с чем старательно борется «Вечность». И чего отчаянно не хватает настоящим, живым людям. Для того, чтобы начался камнепад, бывает достаточно сдвинуть с места крошечный камешек. И это способны сделать мы вчетвером. Ты согласна?

Юлия по-детски оттопырила нижнюю губу и коснулась ее кончиком пальца.

– Готова согласиться. Но все тот же вопрос: что мы должны сделать? Где то самое слабое место, в которое нужно ткнуть пальцем, чтобы плотина рухнула?

Мастер звонко щелкнул пальцами.

– Отличный вопрос! Как сказал Игорь, сейчас мы ищем на него ответ.

Юлия бросила быстрый взгляд на Шаркова.

– По-моему, он сказал что-то другое.

– На словах – может быть. Но по сути – то же самое.

– И проект «Джокер»?..

– Может оказаться тем самым слабым звеном, которое заставит «Вечность» рухнуть!

– Могу я спросить, каким образом?

– Пока не знаю. Но у меня есть предчувствие. Очень хорошее предчувствие. Видишь ли, проект «Джокер» очень тщательно зарыт в глубинах всех остальных работ отдела «М». Складывается впечатление, что кто-то старательно прячет его от всех остальных.

– Но при этом наводит тебя на этот проект, – ввернула Юлия.

– Вот! – указал на нее пальцем Мастер. – Это тоже очень странно! Достаточно проявить немного воображения, и можно представить, что кто-то пытается подставить…

Пауза.

– Спин-протектора, – тихо произнесла Юлия.

– Умничка, – довольно улыбнулся Мастер. – Тот, кто это делает, скорее всего, не собирается, подобно нам, устраивать Большую Встряску. Как я полагаю, он хочет тихо и незаметно для рядовых членов «Вечности» заменить спин-протектора, который и внутри организации всем, похоже, изрядно надоел. Вы знаете, сколько лет спин-протектору? – спросил Мастер, обращаясь ко всем присутствующим.

– Много, – сказал Карцев.

Шарков молча пожал плечами.

– Когда я впервые увидела его по телевизору, а было мне тогда годика четыре, я подумала: какой же он старый!

– Именно, – Мастер, как штопор, ввинтил указательный палец в воздух. – Спин-протектор настолько стар, что стал неудобен даже своему ближайшему окружению. И от него хотят избавиться нашими руками.

– И вы собираетесь это сделать? – спросила Юлия.

– Ни в коем случае! – возмущенно воскликнул Мастер.

– Мы же не террористы, – вторил ему Шарков.

– Мы вообще очень мирные люди, – добавил Карцев.

– Ну да, – не очень уверенно кивнула Юлия.

– Мы используем ситуацию в наших интересах, – сказал Мастер.

– Каким образом?

– Ты хочешь услышать теоретические выкладки?

– Нет. Я хочу совершенно конкретно узнать, что мы собираемся делать. Прямо сейчас. Ну, или в самое ближайшее время.