– Это они, – сказала Лейла.

– Сколько их? – спросил Соломон.

Чтобы как следует сосредоточиться, Лейла прикрыла глаза.

– Пятеро, – опередив ее, сказала Ольга. – Четверо альтеров и один человек.

– Да, верно, – подтвердила Лейла. – Пятеро.

Димон удивленно глянул на Соломона.

– Четверо альтеров и один человек? Они настолько самоуверенны?

– Или же настолько хорошо подготовлены, – возразил Соломон. – Нельзя недооценивать противника. Особенно если это противник, с которым ты никогда прежде не имел дела.

Димон молча кивнул. Он был согласен с Соломоном. Но все равно его удивляла малочисленность отряда ловчих. Насколько же хорошо они были подготовлены, если впятером собирались захватить дом, в котором жили двенадцать человек, семеро из которых тоже были альтерами? Пусть и не имеющие специальной боевой подготовки, но зато с хорошо развитыми сверхспособностями. А в двухстах метрах отсюда стоял еще один дом, в котором жили шестеро альтеров и четверо обычных людей.

Снова раздался вой, протяжный и будто липкий. На этот раз он прозвучал не со стороны дороги, а справа от дома, где в двадцати метрах от крыльца находился небольшой садик, в эту пору, как и все вокруг, занесенный снегом.

– Это не волк, – уверенно покачал головой Игнат. – Вообще не животное.

Раздался глухой удар, как будто кто-то кинул снежок в дверь.

– Двое приблизились к дому, – сказала Лейла. – Человек и альтер. Человек стоит у калитки. Альтер прижался к стене, прячется в тени.

На крыльце горит лампа, закрытая колпаком из толстого, мутного стекла. Света от нее немного, но человека у калитки рассмотреть можно.

– Где остальные? – спросил Димон.

– Прячутся в садике.

Соломон включил планшет, лежавший у него на коленях, и нажал кнопку, включающую внешнюю камеру наблюдения.

– Проклятье!

– Что?

– Они камеру на крыльце снегом залепили.

– Давайте, парни, по местам, – скомандовал Димон.

Все тотчас же пришло в движение. Люди задвигались, начали подниматься на ноги. Через минуту в столовой остались только те, кто должны были здесь находиться.

Снаружи снова раздался долгий, протяжный вой, будто вытягивающий нервы из тела. Задребезжали стекла на терраске, в которые угодил очередной снежок.

– Эй, люди добрые! – отчетливо и громко прозвучал сочный мужской голос. – Вижу, свет горит, значит, еще не спите! У меня тут неподалеку машина заглохла! В машине жена и дочка трехлетняя! Помощь нужна!

– Ну, дебил! – возмущенно затряс головой дед Спиридон. – Машина у него заглохла, с женой и дочкой! Ничего лучше придумать не смог?

– А что бы ты сказал на его месте? – спросил Блок.

– Сказал бы, что я ночной дельтапланерист, с курса сбился, – не задумываясь, ответил дед Спиридон.

– Откуда здесь дельтапланерист? – усмехнулся Блок.

– А машина откуда? – парировал дед Спиридон. – Да тут, поди, уже лет десять никто не ездит, кроме Рушана! Да и тот только на своем тракторе.

Блок снова усмехнулся, но на этот раз ничего не сказал.

– Да выгляните же кто из дома, люди добрые!

– Ладно, мой выход.

Дед Спиридон надел овчинный тулуп, запахнулся как следует и подпоясался солдатским ремнем с блеклой желтой пряжкой со звездой.

– Бейсболка, – напомнил Соломон.

– Точно!

Дед Спиридон кинул бейсболку на стол и натянул вместо нее вылинявший заячий треух, оба клапана которого болтались по сторонам, будто уши больного кролика.

– Ну как, похож я на аборигена?

Дед Спиридон скроил дурацкую физиономию. Разве что только язык изо рта не вывалил. А так, типичный деревенский дурачок.

Димон показал большой палец. Остальным, судя по усмешкам, перевоплощение деда Спиридона тоже понравилось.

– Ну, я пошел!

Дед Спиридон поддернул ремень и, старательно прихрамывая на левую ногу, направился в сени.

Опередив его, Димон, с автоматам в руках, занял место возле двери, ведущей на крыльцо. Обменявшись взглядами с дедом Спиридоном, Димон отодвинул засов, чуть приоткрыл дверь и выглянул на двор.

Незваный гость стоял у калитки. Высокого роста, широкоплечий. Лицо самое обыкновенное: широкий подбородок, маленький нос, скулы почти не выступают – вполне мог сойти за местного. Одет в черную куртку в стиле «милитари», похожую на бушлат. На голове черная лыжная шапочка. На правом плече ремень, а сумки под локтем не видно. Значит, автомат за спиной. Наверное, короткоствольный, с откидным прикладом.

– Хозяева!.. – снова затянул свою песню незваный гость.

Димон толкнул дверь ногой. И дед Спиридон, будто чертик из шкатулки, выскочил на крыльцо.

– Чаво нада! – совершенно нехарактерным для него пронзительно высоким голосом закричал дед Спиридон.

Димон придержал закрывающуюся дверь носком ботинка, чтобы видеть, что происходит на крыльце.

– Добрый вечер, – радостно заулыбался гость. – Я уж думал, тут вообще ни одной живой души. А потому увидел свет в вашем окошке…

– А ты хто такой? – не сходя с крыльца, недовольно буркнул дед Спиридон.

– Каретников. Николай Васильевич Каретников, – представился гость.

– И че мне с того? – выпятил подбородок дед Спиридон.

– У меня тут неподалеку машина заглохла, – человек, назвавшийся Каретниковым, махнул рукой куда-то себе за спину. – В ней жена и трехлетняя дочка…

– А че тебя в нашу глухомань-то занесло? – вновь перебил говорившего дед Спиридон. – Вместе с женой и трехлетней дочкой?

– С пути сбился! – развел руками приезжий.

– Че, машину купил, а денег на навигатор пожалел? – усмехнулся дед Спиридон.

– Ну, вроде того, – смущенно улыбнулся Каретников.

– Куды ехал-то?

– В Шелкаево.

– Это где же?

– Ну… – Каретников замялся. Видно, на названии мест, куда он ехал, его легенда заканчивалась. – Да где-то здесь, неподалеку…

– Нету тут такой деревни, – уверенно заявил дед Спиридон, хотя и сам понятия не имел о местной географии.

– Слушайте, куда ехать, я завтра сам разберусь, – недовольно поморщился гость. – Позвольте нам у вас переночевать. А то ведь мороз, машина скоро выстудится… Я хотел автосервис вызвать, но мобильник не ловит…

– Совсем сдурел! – Дед Спиридон хохотнул и сплюнул через перила, искренне надеясь, что попал на прячущегося внизу альтера. – Какой тут, к лешему, автосервис? Када был колхоз, Влас работал в кузнице – он бы твой драндулет враз запустил! Да только теперь – ни колхоза, ни Власа. – Дед Спиридон с сожалением развел руками. – Ничаво нету. Ничаво и никаво. Куды ни глянь – всюду один сюрреализм!