Она заколебалась.

— Может, и забыла. Боялась, что выпью дважды.

— Я звоню твоему врачу.

— Не беспокой его понапрасну. Он занятой человек.

— Я куплю тебе дозатор для таблеток с отделениями для каждого дня недели. Тогда ты точно будешь знать, когда пила лекарство последний раз. Давно собирался купить тебе такой. А что ты делала, когда у тебя закружилась голова? — спросил Стоун, смахнув паутину с бабушкиного плеча. — Ты сказала: «Там было очень жарко». Где?

Она виновато посмотрела на него.

— Я поднималась на чердак. Там так пыльно и душно…

— Что?

Чердачный люк располагался в потолке кладовки.

— Ты поднималась по стремянке к потолку? Ты же обещала никогда не залезать на нее одна. А если бы ты упала? Разве я не достал бы тебе с чердака все, что ты хочешь?

— Не хотела тебя утруждать, пока не убедилась, что эта вещь все еще там. Я давно собиралась выбросить ее или сжечь.

— Какая вещь?

— Коробка с бумагами твоего отца. Может быть, ты найдешь там что-нибудь стоящее. А может, и нет. После похорон я пошла в ресторан, чтобы забрать вещи твоих родителей. Сложила их в картонную коробку и отправила на чердак.

— А что там? — прошептал он.

— Бумаги, какие-то документы, — пожала плечами она. — Но сначала их просмотрел Рей Гловер. Сказал, чтобы я их сохранила.

Пройдя за бабушкой в спальню, Стоун поморщился при виде стремянки, приставленной к стене возле кладовки. На аккуратно заправленной постели стояла пыльная картонная коробка.

— Может, ты что-нибудь там и найдешь, — сказала бабушка, кусая губы. — Знаешь, я так горжусь тобой, Сонни, но иногда мне становится страшно.

— Да что ты, ба. Я ведь умею постоять за себя. Ты же сама меня этому учила.

Она грустно улыбнулась:

— Просто не хочу тебя потерять, как потеряла твоего отца и Энни. Я ведь не за себя боюсь, а за тебя. Поэтому и не хотела тебе ничего говорить. Каждый день молю Бога, чтобы он защитил тебя. Не будем больше ссориться, Сонни. Не думай, что мне все равно. Я буду помогать тебе всем, чем смогу.

— Вот и молодец, — сказал Стоун, нежно погладив ее по плечу. — Сейчас мне надо ехать на совещание, но я не буду отключать мобильный. Включу виброзвонок. Если почувствуешь себя нехорошо, сразу звони девять-один-один, а потом мне. Хочешь, разберем эти бумаги вместе?

Бабушка печально покачала головой.

— Надеюсь, я не делаю ошибку, — прошептала она. — Уже столько их было. Забери их отсюда, Сонни. Не хочу это видеть.

Положив коробку в багажник, Стоун поехал в отдел судебно-медицинской экспертизы. Рейкстро был уже там.

Его вызвали на место происшествия еще ночью.

— Все водители остановились, — сказал он, поморщившись. — Кроме этого сопляка на «форде-фокусе».

Билл Рейкстро лично занимался каждым дорожно-транспортным происшествием со смертельным исходом. «Вот поэтому он самый лучший», — подумал Стоун. Он сообщил Рейкстро и главному медэксперту все, что ему удалось узнать в округе Колье, и оставил им папку, полученную у тамошнего медэксперта.

Его пейджер звонил уже четыре раза. Стоун поспешил в управление. Когда он вошел, Назарио и Корсо стояли у лифта.

— Ну ты и влип, приятель, — приветствовал его Корсо. — Сейчас лейтенантша надерет тебе задницу.

— Ты слышал о результатах генетической экспертизы? — мрачно спросил Назарио.

— Да, медэксперты сказали. Полный мрак.

— Мы сейчас едем за подозреваемым.

— Желаю удачи, — рассеянно сказал Стоун.

— Тебе она сейчас нужнее, приятель.

— Где тебя носило, черт побери? — При виде Стоуна Райли вскочила на ноги и побагровела. — Наконец-то явился. Опять проспал? Рада, что у тебя такой хороший сон. А вот у меня нет. На кой черт тебя понесло в эту глушь? Никто даже не знал, где тебя искать! Вот уж не ожидала от тебя. С каких это пор ты решил изображать из себя Одинокого ковбоя?

— Извините, лейтенант. Я не проспал. Я вообще сегодня не спал. Я же передал вашему секретарю, что поехал разыскивать Рея Гловера.

— Да, но ты забыл сказать, что это на другом конце штата. А если бы он жил в Багдаде, ты бы и туда помчался без моего разрешения и рыскал бы там под бомбами и пулями?

— Позвольте рассказать, что мне удалось выяснить, лейтенант. Гловер мертв. Я думаю, что его убили.

— Не свисти, Стоун.

— И не думаю.

Опустившись на стул, Райли внимательно выслушала его рассказ и сразу же позвонила Берчу.

— Черт, — выругался он. — Еще одно скандальное дело. Интересно, на кого оно нас выведет?

— Посмотрим, — ответила Райли. — Отличная работа, Стоун.

Металлические ручки открывания дверей раскалились. Сев в машину, стоявшую под крышей многоярусного гаража, детективы чуть не задохнулись от жара. Безжалостное летнее солнце превратило ее в подобие доменной печи.

— Черт, — выдохнул Корсо. — Теперь я знаю, что испытывает труп, когда его заталкивают в печь крематория.

Назарио казалось, что горячий воздух прожигает ему легкие. Он закрыл окна, включил кондиционер и стал дожидаться, пока автомобиль немного остынет.

— Клянусь, на обратном пути ты за руль не сядешь, — рявкнул Корсо, когда они начали быстро съезжать по бесконечной спирали спуска. — С тобой вообще нельзя ездить.

— А ты что, собираешься жить вечно?

— Нет, но еще пару месяцев не отказался бы.

— Может, успеешь жениться за это время.

— Ну тогда мне точно конец. Эй! — завопил Корсо, когда они пронеслись в опасной близости от бетонной стены. — Как ты права-то получил? По почте из Гаваны?

— Оставь свои дурацкие шутки. Скажи, я хоть раз попадал в аварию? Назови хоть один случай.

Уличный асфальт, казалось, плавился на солнце.

— Все кубинцы одинаковы. Настоящие мужчины, мачо, и никакого чувства юмора.

Роналд Стокоу жил в одноэтажном особнячке из бетонных блоков с пристроенным к нему гаражом на одну машину. Типичный флоридский домик пятидесятых годов, утопающий в тени высоких деревьев. Почтовый ящик криво висел на погнутом гвозде, и его открытая дверца была похожа на высунутый язык. Краска на северной стене дома потемнела от плесени. Большие бурые круги на заросшем газоне говорили о том, что здесь потрудились колорадские жуки.

Стокоу появился в дверях без рубашки, босой и небритый. В глубине дома светился включенный телевизор.

— Инспектор по контролю за колорадскими жуками! — отрекомендовался Корсо, сверкнув своим жетоном. — Сэр, у вас, кажется, серьезные проблемы.