И тут звонит нам корреспондент из Калининграда, Дима. Звучит взволнованно и тревожно: «У нас нашли антисемитский плакат». Ну и вот — понятное дело, кто выручает в безвыходной ситуации. Спасибо вам, дорогие наши евреи.

— Дима, беги снимать. На Дальний Восток дадим хоккейный вариант (видео с небольшой задержкой, иначе не успевали), а на Москву делаем большой развёрнутый сюжет.

Дима побежал. А я села за справки про антисемитские плакаты в России. Антисемитизм, конечно, был практически всегда. Но с 2002 года пошла эпидемия: плакаты начали появляться повсеместно, где-то к ним были привязаны муляжи взрывных устройств, а где-то и не муляжи. Многие плакаты оказывались заминированы. В мае 2002 года москвичка Татьяна Сапунова была серьёзно ранена при взрыве, когда попыталась убрать антисемитский плакат с обочины на Киевском шоссе. Её жизнь спасали в Израиле, потом её наградили. И она стала «праведником народов мира»: это звание присваивают людям, проявившим мужество при спасении евреев. Однако до сих пор к праведникам народов мира причисляли только тех, кто спасал евреев в годы Второй мировой войны.

Кстати, я как-то не уверена, что её окончательно причислили к праведникам. Татьяна Сапунова совершенно исчезла из информационного пространства. Про неё нет статьи в русскоязычной «Википедии», только в англоязычной, и что с ней стало дальше, неизвестно. Лет через пятнадцать после её подвига какая-то девочка-эскортница ровно с тем же именем написала заявление в полицию об изнасиловании, когда клиент отказался заплатить полную сумму (а она требовала за ночь около 15 тысяч долларов). И вот её портретами и биографическими справками забит весь интернет, а про настоящую Татьяну Сапунову ничего не слышно.

Ну да вернёмся к тем временам, когда Татьяну Сапунову-настоящую хорошо помнили и знали.

Вся эфирная бригада понимала, что времени у нас нет, что Дима снимет то, что снимет, и это дадим на Дальний Восток, причем с колёс, не отсматривая, лишь бы успел. А потом будет время слепить из этого сюжет.

И вот начинается эфир на Дальний Восток. Я сижу в студии, вся бригада — в эфирной аппаратной, это другая комната, но у меня с ними связь через «ухо»: в ухе у меня микрофон, там всегда живут голоса, обычно голос режиссёра, он мне говорит, что готово, что нет, чтобы я ориентировалась. И по времени меня ориентирует: побыстрее читать, помедленнее, что по вёрстке куда переносится или местами меняется. В студии два оператора, у них тоже свои «уши»: им режиссёр командует про планы и всё такое: ну покрупнее меня взять или отъехать. «Ухо» никогда не отключается, в моей голове всегда голос режиссёра, «ухо» — это мои глаза и руки, а также «ухо» часто заменяет мозг.

«Ухо» вставлено, камеры включены, и начинаем, помолясь. Отбивка пошла. Здрассьте, дорогие телезрители. Шпигель пошёл — анонсы того, что сейчас будет. Первая новость — антисемитский плакат в Калининграде, закрыли анонс архивными кадрами зимнего города и архивными плакатами, упомянув Татьяну Сапунову. Дальше Джордж Буш, Белый дом, реакция озабоченной международной общественности, а также в Беларуси бобры построили плотину в виде Тадж-Махала — звери всегда оживляют новостную повестку.

Ну теперь подробности. Плакат.

Режиссёр говорит мне в «ухо»:

— Всё, пошла картинка из Калининграда. Принимаем. Тяни.

Прекрасно. Успели. И вот я начинаю подробно рассказывать историю антисемитских плакатов, подхожу к Калининграду, режиссёр мне командует:

— Тяни. Ещё чуть-чуть осталось.

И вдруг в «ухе» что-то хрюкнуло и оно отключилось. Совсем. Это прямой эфир, я не понимаю, что мне делать. Есть картинка, нет картинки, что на ней? И спросить-то не могу, я в эфире. Два оператора мне тоже на свои «уши» показывают, плечами пожимают, руки крестом складывают — у них, значит, тоже всё отключилось. Нет связи с аппаратной. Прекрасно, мы слепые котята. И надо продержаться ещё сорок минут.

И что мне с Калининградом делать? Изображаю озабоченность — дорогие, говорю, телезрители, сюжет готовится к эфиру, мы вернёмся к этой важной теме позже. А теперь про Ирак и что там Джордж Буш по этому поводу доложил Конгрессу. Ну и подробности про бобров. Дотянули до конца, увидимся завтра, дорогие телезрители. Отбивка, до свидания.

Отстёгиваю микрофон, «ухо», лечу в аппаратную, как Баба-Яга на помеле, в полном осознании, что если аппаратную не захватили террористы, то я буду убивать. Противоречиво, конечно, с террористами получается, но додумать эту мысль я не успела. Влетаю. В аппаратной икают, режиссёр Слава широкой ладонью смахивает слезу, говорить не может. Сажает меня перед монитором и нажимает кнопку.

Это то, что прислал калининградский корреспондент.

Начало благостное. Собственно, Калининград. Общие планы первого будничного дня после длинных праздников: позёмка, сугробы, редкие прохожие передвигаются короткими перебежками, за всем этим ощущается какая-то постновогодняя недосказанность, вызванная нехваткой в организме капустного рассола.

Камера переезжает в заснеженный двор. Синхрон дворника:

— Выхожу с утра, темень. Я и лопата, туда-сюда. Глядь — висит! Плакат антисемитский висит!

Синхрон воспитательницы детского сада:

— Идём с детишками на прогулку. Смотрим — висит! Висит антисемитский плакат! Я — к дворнику. Дворник — в полицию. Вот, приехали.

Камера переезжает на антисемитский плакат. Это довольно крупная картонка. И на ней неровные, но яркие буквы: «Изя — пидор».

…Режиссёр Слава меня потом долго и грамотно троллил. Бывало — разойдусь я в эфире, войду в раж обличения, а тут он мне тихонечко в ухо говорит: «Изя — пидор». И наслаждается тем, как я сдерживаюсь и сдуваюсь. Выглядело это очень органично.

А потом Слава умер. Как-то всё это сразу случилось. Цветущий, здоровенный и румяный Слава, которому было чуть за тридцать, просто упал и умер — тромб оторвался, никто про него и не знал, включая Славу. И канал тоже умер, как-то они друг под друга подгадали.

Конечно, Ирена и Митя, её сын, Дмитрий Лесневский, два владельца канала, начали готовиться к обороне заблаговременно. Они выбрали очень верную стратегию: самим продать канал первыми: раз Кремль не хочет, чтобы на канале были Лесневские, значит, там должен быть кто-то другой, у кого канал просто так отобрать не посмеют.

Значит, это должны быть иностранцы с мировым именем (в 2004–2005 такое ещё было возможно). Ирена с Митей