— НАМ не повезло.

Ей очень хотелось скользнуть пальцами по его груди, прижаться губами к широкому смуглому плечу, поцеловать этот жесткий насмешливый рот, высокие скулы, виски, еще влажные от пота…

Ей хотелось утонуть в его теле, пить его запах, купаться в тепле его объятий, ей хотелось сказать «Я люблю тебя, Крис!», но все это было невозможно. На дворе стоял двадцатый циничный век, и Крис выполнил то, что обещал сделать, так что на этом можно было бы и закончить.

Она не имела права ни на объятия, ни на слова, ни на признания. Крис Лэнгтон не зря заказал такие апартаменты. Он даже не хочет спать с ней в одной постели. Что ж, так ей и говорили. Он никогда не остается с женщиной на всю ночь.

Хлоя села, и Крис встрепенулся.

— Что? Что случилось? Болит что-нибудь? Хочешь пить?

Она отвернулась и как-то судорожно покачала головой.

— Нет. Я лягу в соседней комнате. Там есть диван…

Он не прикоснулся к ней, не схватил за плечо, но голос его, тихий шепот, вибрировал в ушах Хлои.

— Нет. Спи со мной.

Она взглянула ему в глаза. Может девушки ошибались, и он все-таки иногда спит с любовницами? Или же случилось что-то, что заставило его нарушить собственные правила?

Крис был сейчас менее всего похож на человека привыкшего следовать каким бы то ни было правилам. Нежность смягчила черты его лица. И он назвал ее «Хлоя, любовь моя»!

Так она и думала тогда! В день Очень Большого Праздника. Это — типичная любовь с первого взгляда!

И она расхохоталась, чтобы не разрыдаться. Конечно! Типичная… с первого…

Она замотала головой, продолжая смеяться, но Крис неправильно истолковал ее жест и все-таки схватил ее за руку.

— Спи со мной, Хлоя. Усни в моих объятиях. Пожалуйста. Позволь мне сделать это. Для нас обоих.

Хлоя осеклась. Она вдруг так ясно увидела в его глазах отчаяние, гнев, боль, презрение к самому себе, что едва не потеряла сознание. Так вот, что он чувствует! Хлою вдруг охватило раскаяние. В конце концов, это ведь она довела его до такого состояния…

И она сказала то, чего он ждал.

— Обними меня. Обними меня, Крис.

Он обнял ее нежно-нежно, бережно, словно ребенка, и они вместе опустились в пуховую мягкость постели. Крис слушал, как ее дыхание становится все медленнее, все спокойнее, а потом она заснула в его руках, доверчиво припав щекой к широкой груди.

Крис не мог спать. Он лежал, смотрел во тьму, пронизанную бликами света от уличных фонарей, и брови его страдальчески изогнулись, а губы беззвучно шептали слова, не предназначенные ни для чьих ушей…

Хлоя проснулась от звона колоколов. Она лежала, не открывая глаз, и прислушивалась к себе.

Все по-другому. Я — другая.

Я спокойная. Я гордая, умиротворенная и какая-то… цельная.

Я думала, что буду жить во лжи всю жизнь, и это будет засасывать все глубже и глубже, но теперь все позади.

Я — другая.

Я провела эту ночь в объятиях Криса Лэнгтона, человека, который никогда не спит со своим любовницами в одной постели до утра, человека, который назвал меня «моя любовь».

Это удивительно. Это волнует. Это вселяет абсолютно беспричинную и, наверное, бессмысленную радость.

Хлоя потянулась и блаженно вздохнула. Колокола вызванивали торжественно и чисто, словно возвещая Хлое новую жизнь, словно празднуя некую победу, словно обещая, что это утро станет утром ее новой жизни. Она открыла глаза и села. Здравствуй, мир. Я приветствую тебя. Все это благодаря Крису. Она никогда бы не решилась на такой сумасбродный и прекрасный способ изменить свою судьбу. Это он, Черный Принц, взял ее за руку и решительно провел нужным путем. Она благодарна ему. Больше, чем просто благодарна. И должна ему об этом сказать. Немедленно…

Только теперь она поняла, что в постели больше никого нет.

Смятая подушка, смутный отпечаток его тела на простынях — и пустота.

В первый момент она испугалась и смутилась. Потом решительно тряхнула спутаннными кудрями.

Он просто встал раньше. Может быть, ушел на пробежку. Может быть, колокола его разбудили.

Хлоя вновь улыбнулась своим воспоминаниям, вскочила с постели, завернулась в необъятный купальный халат и отправилась в гостиную.

Все окна были распахнуты настежь, и Крис стоял возле одного из них, глядя на залитый утренним солнцем Париж. Без рубашки, только в черных брюках, босиком. Темные волосы были спутаны.

Хлоя закусила губу, чтобы не лопнуть от счастья. Она провела ночь с этим мужчиной. Она его обожает. Она его хочет.

Мужчина не слышал ее шагов. Он хмурился и смотрел куда-то вдаль. Хлоя тихо приблизилась к нему и осторожно взяла за руку. Ее развеселило то, что он сильно вздрогнул. А что до мгновенной судороги боли на его лице, так она этого просто не заметила.

— Слышишь, Крис? Колокола вызванивают мою радость.

— Нет. Они зовут верующих на молитву.

— Нет. Они приветствуют меня!

Она рассмеялась и запустила обе руки в свои густые кудри, потому и не заметила, как он отошел от нее. На один маленький, почти неприметный шажочек. Словно стремился убежать.

— Ты хорошенькая…

— Я? Я красавица!! Я лучше всех!!!

— Приятно слышать такую самооценку. Кофе хочешь?

— Я хочу всего сразу!

Он засмеялся. Хлоя ответила таким же смехом.

— Я хочу кофе. Я хочу все увидеть. Я хочу летать.

Она раскинула руки и зажмурилась, точно хотела обнять весь мир, Париж, мужчину рядом с ней, все, что окружало ее и дарило ощущение такого безмятежного счастья.

Крис осторожно подал голос.

— Начнем все-таки с кофе. Он, правда, немного остыл.

Она приняла у него из рук чашку, отхлебнула немного и наконец-то посмотрела ему в глаза.

— Ты давно тут стоишь?

— Недавно.

Он не выглядел ни счастливым, ни расположенным к беседе. Еще бы, нарушитель собственных правил!

— О, должно быть, это моя вина. Я храпела?

Теперь он улыбнулся.

— Нет. Ты вела себя хорошо. Тихо и спокойно. Не вертелась и не храпела. Спать с тобой — одно удовольствие.

— Слава Богу!

Крис испытующе посмотрел на нее.

— Ты нормально себя чувствуешь?

Настроение почему-то испортилось. Она не смогла определить, из-за чего.

— Да, конечно.

— А… кровь?

— Ну, есть немножко. Я должна об этом тебе говорить?