— Лионелла! — испуганно закричал Влад, потому что первое, что он увидел, когда головная боль отпустила, была девушка, медленно оседающая на ступеньки крыльца. Конрад уже лежал на траве прямо перед входом в дом. И парню вспомнились рассуждения об одной жизни на двоих. «Если он мёртв, то…»

Комольцев оказался рядом почти мгновенно. Подхватил Лионеллу под плечи, похлопал по щекам, поцеловал в губы, будто ожидая, что от этого она очнётся, как спящая красавица.

— Любимая, не умирай…

Не понимая глупости таких просьб, обращённых непонятно к кому, парень продолжал тормошить тело магички.

— Не тряси ты её так! — Арман был как всегда вреден и недипломатичен. Француз отодвинул Влада в сторону, приложил пальцы к шее Лионеллы и вынес вердикт:

— Она всего лишь в обмороке. Нечего стенать. Нашатыря нету? — последний вопрос был, надо полагать, шуткой, потому что наёмник хитро подмигнул и вернул магичку на руки любовнику.

Только сейчас Влад обратил внимание, что на Армане прямо-таки лица не было, руки дрожали, да и ноги, судя по всему, держали плохо — француз уселся на крыльцо и тяжело опёрся о нагретую солнцем стену дома.

— Что с тобой, Лерой?

— Потом. Долго рассказывать. Живой, значит, ещё повоюем.

Магичка глубоко вздохнула и открыла глаза. Встретившись взглядом с Владом, улыбнулась и прижалась щекой к его ладони.

— Получилось, — прошептала она. — Теперь тебе надо уходить. Конрад скоро тоже очнётся, а второй раз… я не смогу его остановить… он будет готов…

— Ты пойдёшь со мной, я тебя с этим выродком не оставлю!

— Не говори о нём так. Он… хороший. Конрад для меня — всё.

— Девочка моя, да что ты говоришь?! — Влад опешил. — Он же…

— Влад, послушай меня, — Лионелла приподнялась, присаживаясь поудобнее, — мне хорошо с тобой… было… А с Конрадом я всегда буду… тебе, наверное, не понять, но… я уже сейчас почти жалею, что так поступила с ним. Он меня спас, он дал мне жизнь, силу, этот лес и этих волков, мою магию и всю меня. Он отдал мне всё, что было у него, вплоть до своего дня. Извини, но дороже Конрада мне никто и никогда не будет. Вот так.

Влад отстранился, почувствовав, что его как будто огрели по затылку чем-то тяжёлым.

— Но… зачем тогда ты сейчас пошла против него? Я-то думал, что ты ради меня.

— Я не хочу твоей смерти, но нам больше не по дороге. Помни о хорошем. — Девушка потянулась поцеловать его, но парень не наклонился её навстречу, удержал рукой. Пытливо заглянул в глаза и осознал, что она говорит серьёзно.

— Иди, дорогой.

Магичка спокойно отнеслась к тому, что её прощальную ласку отвергли.

— Уходи скорее.

Влад горько усмехнулся и кивнул Арману:

— Пошли отсюда, Лерой… Кстати, а где Чезаре? — спросил он уже на ходу.

— Кто ж тебе скажет, — пожал плечами наёмник. — Я не видел, куда он смылся. Как-то не до того было. — И поведал историю с Алисандой.

Чезаре вернулся ночью. Просто вышел из леса, не обращая внимания на вскинувшиеся луки и удивлённые лица. Взгляд у него был опустошённый, неживой, как будто внутри всё выжгло жестоким пламенем и не осталось ни души, ни мыслей, ни желания жить. Не глаза, а кусочки серо-зелёного тусклого стекла. Одежда на левом плече почернела от запёкшейся крови, но стрелы в ране не было. Юноша буквально рухнул на землю, ноги его не держали, и с близкого расстояния стало видно, что кровотечение до сих пор продолжается, не сильное, конечно, но этого хватит, чтобы свести в могилу, если не предпринять меры.

Арман поинтересовался:

— Комольцев, а ты у нас с медициной вообще не дружишь? Опять мне горбатиться?

Влад возразил:

— Ну, почему же… Рану зашить любой дурак сможет.

— Только чтоб зашить, нужны как минимум иголка и нитки. А ещё желательно что-нибудь дезинфицирующее и обезболивающее. — Наёмник задумчиво осмотрел мальчишку. — Может, гуманнее добить?

На самом деле он не собирался этого делать, даже радовался, что мальчишка жив и вернулся, просто хотелось посмотреть на реакцию раненого. Судя по выражению его лица, тому было всё равно, что с ним происходит, может, он хотел умереть. Но его возвращение к бывшим спутникам говорило о продолжавшем упорствовать инстинкте самосохранения. Сам Чезаре не мог обработать свою рану, вот и пришёл к тем, кто в состоянии это сделать. Если б желал подохнуть, то с тем же успехом можно это сделать в одиночестве, от потери крови.

Услышав «доброе» предложение Армана, мальчишка словно очнулся и ответил осмысленно, хотя и немного не в тему:

— Наконечник я удалил. Чуть с ума не сошёл от боли, но с ним было ещё хуже. А перевязать не смог, рука совсем не действует. И кровь плохо сворачивается почему-то. Уже в голове шумит. Понял, что скоро сознание потеряю, если ничего не сделать. — Помолчал и добавил. — Я… не хотел нападать, Влад. Не смог сопротивляться приказу…

Лерой повернул другим бочком к огню кусок птицы, которую им посчастливилось подстрелить на ужин, потом плюнул, сунул прутик с едой Владу и сказал:

— Ладно, давай посмотрю, что у тебя с рукой. А то наш костоправ Комольцев только суровыми нитками шить умеет, которых у нас, к твоему счастью, нет.

Серебро наконечника выжгло порядочную дыру, и плечо выглядело далеко не лучшим образом. С другой стороны, освящённый металл запаял многие крупные сосуды, и кровопотеря оказалась гораздо меньшей, чем в случае обычного ранения. Пока Арман с проклятьями промывал рану водой (оставалось только молиться, чтобы заражения в ней не было), заталкивал в неё тампон, сооружённый из обрывков рукава рубашки Чезаре, перематывал всё это тугой повязкой, на которую пошёл второй рукав, мальчишка только морщился, не издавая ни звука.

— Спасибо, — произнёс он по окончании экзекуции. — А попить не найдётся?

— Держи, — наёмник сунул ему флягу с остатками воды. — Родник там. Как допьёшь, наполни снова.

— Спасибо, — повторил Чезаре, — за то, что не насмерть…

Арман, сначала не понявший, о чём речь, через пару секунд рассмеялся:

— Меня можешь не благодарить. Это госпожа Удача рассудила. Я же из этого раритета стрелять почти не умею.

Влад протянул лучнику кусок дичи, уже пожаренный, и осведомился:

— Так значит ты продолжаешь утверждать, что тебя оборотни не кусали? Извиняюсь, что снова поднимаю этот вопрос, но факты говорят об обратном.

Глаза мальчишки сразу же опять потускнели, он уставился в землю, вяло пережёвывая откушенный кусочек жаркого.

— Я честно не знаю, что произошло. В том, что не кусали, я уверен абсолютно. По моим ощущениям это