Дорога вышла на широкую поляну. Снег тут был исчерчен полозьями саней и истоптан, повсюду отпечатки копыт. Где-то поблизости заржала лошадь… Славуша перевела дух. Дорога упиралась в высокий добротный частокол. Возле него девушка увидела несколько саней и коновязь, у которой топтались две оседланные лошади. Славуша невольно залюбовалась вышитой золотом попоной на одной из них. У матушки было платье с золотой вышивкой по вороту, которое та надевала лишь по праздникам, но куда ему до этой попоны!

Из-за частокола тянуло дымом и слышались голоса. Славуша подняла взгляд, рассматривая ворота: тяжелые, сверху донизу покрытые затейливой резьбой. Ветви и цветы, люди, птицы, звери и змеи переплетались в причудливом узоре, будто в танце. Девушка прикусила губу – ей снова стало не по себе. Вот она и на месте. Осталось только войти.

Пока она раздумывала, одна створка ворот приоткрылась, и наружу вышел красивый светловолосый парень, надевая шапку. Оружия при нем не было – конечно, кто бы пустил вооруженного человека на капище. Судя по богатой одежде – хозяин коня под златотканой попоной. Вид у парня был хмурый, будто его томили тяжкие заботы. Но при виде гостьи его лицо разом просветлело.

– Славуша, ты?!

– Здравствуй, Велько! – обрадовалась она, узнав молодца.

Они с детства были знакомы, но виделись нечасто. Славуша была дочерью кормщика Богши, который уже не первый год водил лодью близнецов в дальние походы. Велько привык считать ее малой девчонкой и сейчас был приятно удивлен.

– Сколько же я тебя не видел – год, два? Все ли у вас хорошо? Здоров ли Богша?

– Здоров, – весело ответила Славуша. – А как матушка твоя и братец?

– Милостью богов, все благополучны… Ты что, одна сюда пришла?

Славуша тоже разглядывала старого знакомца. Как возмужал, настоящий воин! Она время от времени видела змеевичей, когда бывала с отцом на Словенском Холме, но все больше издалека. Дома братья не сидели, пропадали в дальних краях… По правде сказать, Славуша не очень-то различала близнецов, но помнила, что Велько не расставался с гуслями. Невольно глянула на пояс – сейчас при нем гуслей не было. Велько ли это? Да и взгляд у парня был каким-то непривычным. На губах играет мальчишечья улыбка, а глаза будто чужие – глубокие, странные. На миг показалось, что звериные или птичьи…

Славуша моргнула, прогоняя наваждение и ответила:

– Да… Мне бы с волхвами поговорить…

Велько окинул ее быстрым взглядом, задержавшись на кузовке.

– Дары принесла?

– А, это? Нет, это снедь в дорогу. На Корочун наша слободка уже целые сани блинов напекла…

Произнеся эти слова, девушка вдруг помрачнела и умолкла.

– Так ты прибежала сюда на лыжах? – с невольным уважением произнес он. – Верно, еще затемно вышла? Беда у вас какая-то, что ли?

Славуша замялась.

– Ничего не случилось, – отводя глаза, сказала она.

«Какое же дело тебя погнало на капище, да еще под самый Корочун?» – с любопытством подумал он, но спрашивать счел неприличным. Вместо этого спросил:

– Неужели не страшно было одной идти? Сама знаешь, какое сейчас время…

– А как же, конечно страшно, – подтвердила Славуша. – Старики говорят, в самую темную ночь Хозяин Зверей оборачивается огромным медведем и вылезает из своей берлоги, чтобы горячей крови напиться да человечьего мяса наесться…

– Не слыхал о таком, – фыркнул Велько. – Страшилки какие-то бабьи глупые. Богам жертвуют живую кровь, только если большая беда, если нельзя иначе…И то по доброй воле…

– Угу, угу, – насмешливо кивнула девушка. – Слыхала я, как в прежние годы девиц по доброй воле змею-ящеру в Волхов бросали. То-то они небось радовались!

Молодой воин вспыхнул.

– Не болтай, о чем не знаешь, – осадил он ее. – Что ты, девка, понимаешь в требах?

– Главное понимаю, – столь же резко ответила Славуша. – Если настало время жертвовать – так не подсовывай вместо себя другого, слабого и беспомощного. Сам иди!

Велько, не очень поняв, к чему это было сказано, только пожал плечами.

Стоять на одном месте становилось зябко. Велько нахлобучил шапку, которую держал в руках. Славуша, переминаясь с ноги на ногу, потерла нос рукавицей.

– Что там внутри-то? – приглушенным голосом спросила она. – Небось все черепами увешано…

– Там тропа идет, дальше в рощу. Видела по пути сюда родник?

– Да.

– Там таких много. Булькают, голосами говорят… А в середине рощи – малое озерцо. Сейчас-то оно замерзло – а летом вода тут повсюду красная, будто земляная кровь сочится…

– Ох, я видела по пути, страх такой!

– Ну вот. Летом кажется, будто Велесова земляная изба посреди кровавого озера стоит.

– Что за земляная изба?

– Холм круглый, вроде кургана. Летом травой заросший, сейчас снегом укрыт. Сбоку лаз…

– Берлога… – севшим голосом прошептала Славуша. – Там он и спит…

– Да тебе-то что до этого? – не выдержал Велько. – Зачем выспрашиваешь?

– Просто так. Тут небось завтра ночью большой праздник будет? Волхвы запоют, костры возгорятся…

– Нет, – Велько озадаченно поглядел на девицу. – Вот когда новое солнышко родится, тогда и веселье начнется. Ночью отсюда все уйдут…

– А как же дары?

– Дары заранее свозят сюда и оставляют под воротами. Волхвы их на закате забирают и отвозят к Велесовой избе.

– И уходят, – пробормотала Славуша. – А он, значит, дары принимает… А вот скажи, что будет, если вовсе не привозить дары?

– Как бы тогда Хозяин Зверей в самом деле не осерчал. И не вышел бы их сам поискать… Да что ты так разволновалась-то?

Славуша внимательно оглядывала ворота.

– Угу… А эти ворота запирают? Я что-то запоров не вижу.

– Их тут и нет, – еще сильнее удивившись, ответил новгородец. – Неужели ты думаешь, кто-то посмеет войти на капище без зова?

– Пойду-ка я домой, – вдруг заявила Славуша.

– Почему? – опешил Велько. – Ты же только пришла!

– Да что-то заждалась. Волхвы видно слишком заняты. Потом приду.

Славуша развернулась на лыжах и покатила в обратный путь. Велько провожал ее изумленным взглядом, пока она не скрылась за деревьями.

* * *

Перед солнцеворотом темнеет быстро. Не успела Славуша выйти из священного леса, а солнце уже ушло за верхушки сосен, и все погрузилось в синие сумерки. Небо усыпали звезды, снег заскрипел под лыжами – мороз усиливался. Каждый вдох обжигал горло сухим огнем.

«Раньше полуночи, пожалуй, до дому не доберусь», – подумала Славуша, поднявшись на небольшой пригорок и переводя дыхание. Волосы выбивались из-под платка. Она чувствовала, что ноги подгибаются от усталости, а путь впереди лежат еще долгий.