— Господин виконт, — учтиво поклонился паж кардинала, — его высокопреосвященство желает видеть вас для приватного разговора.

— Когда?

— Немедля.

— Едем!

Олег и Яр живо оседлали коней и двинулись на улицу Вожирар. Гвардейцы, крутившиеся вокруг Малого Люксембургского дворца, уже не были для Сухова на одно лицо, кое-кого он знал лично, о похождениях некоторых других ему успели рассказать.

У парадного входа в кардинальскую резиденцию дежурил сам Луи де Кавуа. Судя по всему, капитан гвардейцев был в курсе событий и проводил Олега без задержки в ту самую каминную, где Ришелье принимал Сухова немногим ранее.

Монсеньор находился тут же, только не сидел у камина, как в прошлый раз, а нервно вышагивал от окна до гобелена на противоположной стене, отчего его алая сутана развевалась как знамя. Неприязненно оглядев вышитых на ковре борзых, кардинал разворачивался и устремлялся к приоткрытой раме, из-за которой доносился неразборчивый шум голосов и ржание коней.

— Вызывали, ваше высокопреосвященство? — почтительно склонился Олег.

— Да, господин виконт! — коротко кивнул кардинал. — И я, признаться, рад, что однажды… э-э… облегчил вам жизнь. Ныне я ожидаю подобного от вас, господин де Монтиньи.

— Всегда к услугам вашего высокопреосвященства.

Ришелье снова кивнул, складывая руки за спиной.

— Господин виконт, — начал он, — уверены ли вы, что повстречали в известном доме именно Мари де Шеврез?

— Ручаться бы не стал, монсеньор, поскольку никогда не видал эту особу ранее. Однако граф Холланд называл её Мари, а она сама упоминала супруга, называя того по-свойски Клодом.

Кардинал покивал.

— Вот что, сударь, — медленно проговорил он. — Я желаю поручить вам одно дело, настолько же опасное, насколько и важное. Объясню, почему именно вам. Вы — человек новый, хотя и успели нажить врагов. Известная нам обоим особа никогда вас не видела, хотя и знает о вашем существовании, а я не могу рисковать своими людьми, поскольку все они, так или иначе, известны Козочке.[69] По всей видимости, герцогиня не задержалась в Париже, однако у меня есть подозрения, что она тайно направилась в замок Дампьер, в своё родовое поместье. Вряд ли Дьявол надолго задержится там, а посему надо успеть её застать… Но дело вовсе не в мятежной герцогине. Ваше задание будет связано с другой женщиной, имя которой — Люси Карлайл. Леди Карлайл — непримиримый враг герцога Бэкингема и уже не раз исполняла мои, признаюсь, весьма щекотливые поручения. Вы покажете ей этот перстень, — Ришелье протянул Олегу массивную печатку с оттиском грифона, — и миледи поможет вам решить ту задачу, которую я перед вами поставлю. — Его высокопреосвященство задумался. — Ла-Рошель — это ключ ко всему югу королевства. Если мы не вскроем сей замок, то потеряем много земель. И тогда окружающие нас государи вцепятся в ослабевшую, обескровленную Францию, дабы растерзать её окончательно, растащить на куски. Герцог де Роган уже поднимал восстание в Лангедоке, однако все эти происки не будут ничего стоить, если мы возьмём Ла-Рошель, эту гугенотскую цитадель, столицу бесславного государства, которое не должно появиться на картах!

Город окружён королевскими войсками с суши, и вся помощь, потребная ларошельцам, может прийти лишь с моря. Герцог Бэкингем, лорд-адмирал Англии, высадился напротив Ла-Рошели, растрачивая свои немалые силы на атаки и штурмы крепости Сен-Мартен. Измотав англичан, мы перейдём в контрнаступление и победим. Победим, если к лорд-адмиралу не подоспеют вовремя подкрепления, обещанные королём. На помощь Бэкингему должна отправиться ещё одна эскадра, а возглавит оную граф Холланд. Вам я поручаю задержать её отбытие, насколько это вообще возможно. Вы вольны поступать так, как вам будет угодно: подкупать продажных, убивать неподкупных, подзуживать нестойких, клеветать на достойных! Делайте, что хотите, но эскадра Холланда не должна выйти из Портсмута хотя бы до октября!

— Исполню всё в точности, ваше высокопреосвященство, — поклонился Сухов.

«Красный герцог» медленно покивал, то ли в ответ на его слова, то ли в такт своим мыслям.

— Но, перед тем как отправиться в Англию, любезный виконт, — продолжил он, — вы нанесёте визит в замок Дампьер. Там вы встретите полную противоположность леди Карлайл, однако и Шевретта может нам очень и очень пригодиться. Вам надо будет лишь расположить её к себе… да хоть соблазнить! Наша Мари весьма падка на красивых мужчин. В разговоре с нею вы упомянете, что направляетесь к графу Холланду с поручением от Бэкингема — дескать, герцог передаёт графу тревожную весть: верить де Субизу, что отирается ныне при дворе Карла I, выпрашивая подачки у короля, нельзя. Мол, этого субъекта и в Малом Люксембургском дворце примечали. — Ришелье усмехнулся. — Мадам де Шеврез — женщина настолько же пылкая, насколько и сентиментальная. Полагаю, она захочет воспользоваться оказией, чтобы передать через вас весточку Генриху Ричу, лорду Холланду. Конечно, памятуя о женском непостоянстве, я бы не рассчитывал на то, что вы получите-таки письмо из её рук. Но почему бы не понадеяться на это? О, вижу, вижу, дорогой виконт! Вас мучает вопрос: а как можно рассчитывать на благорасположение Дьявола вам, человеку, не представленному герцогине, по сути, первому встречному, подозрительному незнакомцу?

Ришелье приблизился к столу и взял в руки письмо, свёрнутое в трубку и окрученное золотой нитью с красной восковой печатью. По тонкому запаху духов Олег догадался, от кого это послание.

— Графу де Барро,[70] моему человеку в Мадриде, — сказал кардинал, — удалось перехватить письмо герцога Бэкингема, адресованное Мари де Шеврез.

Послание это пролежало у меня добрых полгода, но получателю об этом ничего не известно. Письмо не содержит в себе ровным счётом ничего особенного — обычные любезности мужчины, добивающегося женщины. Однако отец Жозеф вписал между строк тайное сообщение. Оно сделано симпатическими чернилами, обращаться с которыми Шевретта научена.

То, что герцог якобы сообщит ей по секрету, поможет удержать врагов Франции у её восточных границ — Мари лично не позволит тамошней шайке герцогов-мародёров вступить в войну. И тогда мы сможем сосредоточить все силы на главном направлении, каким для нас является Ла-Рошель.

Ещё в прошлом месяце бретонские рыбаки предупредили меня о том, что английский флот проследовал к этому логовищу гугенотов, а ныне его величество король лично отправляется к осаждённому городу. Туда же придётся выехать вскоре и мне. Вам, дорогой виконт, я поручаю доставить это письмо по адресу и передать его лично в руки хорошо знакомому нам Дьяволу — пусть потрудится на благо Франции, а не во вред ей! — Помолчав, Ришелье добавил негромким голосом: — Удастся ли вам — и мне — наше общее дело? Станет ли герцогиня де Шеврез, по неведению своему, орудием в моих руках? Бог весть… Но если мы будем вынуждены снять осаду Ла-Рошели, то нас ждут совершенно чудовищные последствия. Отпадёт не только юг — вся страна расколется на уделы, а весь мой кропотливый труд, все усилия, с которыми я собирал земли под властью короля-самодержца, пойдут прахом. Этого допустить нельзя. Ни в коем случае.