глаза. Сексуальное напряжение между нами было почти нестерпимым, но Вестон меня слушал. А я еще не закончила.

– А насчет плейбоя… Ты сейчас спишь с другими женщинами?

Вестон покачал головой.

– Ну вот, значит, сейчас ты не плейбой и не пьяница, с этим разобрались. Есть еще причины, отчего ты меня избегаешь?

Вестон поднял на меня взгляд:

– Ты заслуживаешь лучшего.

– А если я не хочу лучшего? Я, между прочим, единственный ребенок в семье. Если кто и эгоист, так это я. Ты вот не любишь, чтобы трогали твои игрушки, а я если чего захотела, того и подай!

Глаза Вестона не отрывались от моих губ. Он протянул руку и пальцем провел по бьющейся на моей шее жилке до самой ключицы.

– Прекрасно. Но никакого секса с другими мужчинами, пока твоя избалованная задница получает, что ей угодно!

Я прищурилась.

– Прекрасно.

– Снимай трусики, Фифи.

Я заморгала.

Вестон хрипло повторил с нажимом на каждое слово:

– Снимай. Свои. Трусы.

Я покрылась гусиной кожей. Положительно, мне надо глянуть голову на просвет. Приятный во всех отношениях мужчина – не Локвуд – сидит в баре наверху, дожидаясь продолжения знакомства, а я торчу в разоренном подвале с человеком, который только что назвал меня игрушкой! Однако я, наклонившись, дрожащими руками полезла под юбку. Поддев согнутыми пальцами кружевную ткань, я, извиваясь, спустила трусики по ногам и позволила им упасть на пол, эффектно выступив из них сперва одной ногой, потом другой.

Глаза Вестона заблестели. Он боком протиснулся мимо меня к одной из стиралок и повернул диск. Машинка заурчала. Повернувшись ко мне, Вестон провел языком по нижней губе, оглядывая меня всю.

– Задирай юбку.

Я вскинула на него глаза:

– Что?

– Выше зада. Задирай.

Я поколебалась, но, честно говоря, я была так возбуждена, что готова была почти на что угодно. Взявшись за подол, я подтянула юбку, пока материал не собрался складками у талии. Стоя так, что все ниже талии было на виду, я чувствовала себя открытой во многих смыслах.

Вестон подхватил меня за талию, приподнял и понес к включенной стиралке, на которую меня и усадил.

– Раздвинь ноги.

Я немного развела колени.

Вестон медленно покачал головой.

– Шире. Свесь ноги по бокам. Оседлай ее для меня.

В этот момент пустая стиралка начала вибрировать. Сначала медленно, но быстро набрала скорость и принялась подскакивать, как мексиканский прыгающий боб[7].

Вестон прочел на моем лице беспокойство и улыбнулся.

– Все нормально. Пустая машинка на цикле отжима тебя не сбросит, поэтому разведи для меня ножки.

Это, наверное, самая странная вещь, какую я делала в жизни, однако я подчинилась и развела ноги достаточно широко, оказавшись верхом на стиралке.

Вестон улыбнулся.

– А теперь наклонись немного вперед.

Я ухватилась за край машинки и перенесла свой вес с задницы на бедра. Нежная кожа между ног коснулась холодного металла, но я быстро поняла, для чего Вестон хотел, чтобы я наклонилась.

О боже!

Ого!..

Глаза у меня полезли из орбит.

Пустая стиралка вибрировала и вздрагивала. Когда я наклонилась вперед, все ощущения пришлись на мое самое чувствительное место. Я будто держала вибратор между ног, только лучше. Впервые в жизни я почувствовала, как импульс пришелся на все восемь тысяч нервных окончаний одновременно. Рот у меня приоткрылся, кожа заблестела от пота.

Глаза Вестона не отрывались от моего лица. Жар, исходивший от него, туманил разум. Я была уверена, что это лишь часть прелюдии, но он отошел к отключенным машинкам в дальнем конце прачечной и забрался на одну из них.

– Что… ты делаешь? – выговорила я. С такой вибрацией между ног я едва могла формулировать связные предложения.

Вестон поднял руки и начал прилаживать на место квадраты, которые снял слесарь.

– Потолок чиню.

– Сейчас? – пронзительно взвизгнула я.

Он усмехнулся.

– Поверь, нам обоим нужно несколько минут. При виде тебя рядом с этим козлом у меня мозги плавиться начали. Машинка даст тебе прелюдию, которую от меня ты бы не увидела. Ты и понятия не имеешь, какими пинками мне хочется прогнать мысль об этом красавчике из бара из твоей головы, а я и так на взводе и не продержался бы достаточно долго.

Я была не в состоянии спорить – мне было невероятно хорошо, поэтому я закрыла глаза, решив отдаться бешеной скачке. Спустя несколько минут я почувствовала на шее дыхание Вестона.

– Мы по-прежнему играем по твоим правилам?

Я растерялась, потому что в какую бы игру мы ни играли, правила выдумывал Вестон.

Видимо, он прочел немой вопрос у меня на лице. Заправив мне волосы за ухо, он пояснил:

– Никаких поцелуев и только сзади?

В тот момент я по-настоящему хотела, чтобы он меня поцеловал, однако хорошо понимала, что это плохая идея. Поэтому я сглотнула и кивнула.

Губы Вестона сжались в плоскую линию, подбородок стал квадратным, однако он коротко кивнул, снял меня с машинки и поставил на ноги.

– Повернись. Нагнись и ляг на машинку.

Юбка у меня опустилась, и он снова задрал ее на бедра. Звук пряжки его ремня, расстегиваемой молнии и шелест фольги от разрываемого пакетика с кондомом сконцентрировали напряжение внизу живота. Вестон лег на меня, накрыв собой мою спину, и я почувствовала давление внизу… Чуть укусив меня за ухо, Вестон проворчал:

– Вот чертовы правила секса… Держись крепче.

* * *

Помните, как в первый раз вы вернулись домой после попойки с сопливыми приятелями и застали родителей сидящими в гостиной? Вы не знали, не то приветственно помахать и быстро смыться в свою комнату, не то это вызовет подозрения. Но если подойти и присесть на диван, родители обратят внимание, что от вас несет как из бочки, или же вас выдаст заплетающийся язык.

Так вот, мне уже стукнуло двадцать девять, и Скарлетт мне не мама с папой, но именно так я себя чувствовала, возвращаясь в бар из прачечной.

Я отсутствовала больше часа и даже не знала, дождалась ли меня Скарлетт. Но подруга сидела у стойки, и я с облегчением увидела, что она одна.

Скарлетт сидела ко мне спиной, поэтому я пригладила волосы и постаралась вести себя как обычно.

– Прошу прощения, дело оказалось более кропотливым, чем я ожидала…

Скарлетт отмахнулась.

– Никаких проблем. Наши друзья ушли всего пять минут назад, так что я не скучала.

Забравшись на пустой стул рядом с ней, я незаметно перевела дух. Похоже, папа с мамой ничего не заметили.

– Ты, наверное, есть хочешь? – начала я.

– Я съела… – Скарлетт замолчала, вглядываясь мне в лицо, и вдруг глаза у нее расширились: – Боже