Он ухмыльнулся.

– Уже соскучилась?

– Как я могу соскучиться, когда я видела тебя утром за колонной внизу, когда покупала кофе?

Вестон, ничего не отрицая, улыбнулся шире.

– Какой-то тип занял мое обычное место.

– Интересно, что ты даже не пытаешься скрыть, что следишь за мной. Это у тебя хобби такое – слежка?

– Ты мой первый объект, – он подмигнул. – Повезло, скажи?

Я покачала головой.

– Короче, я говорила с Болтонами, они смогут получить все подвисшие разрешения, чтобы можно было возобновлять стройку. Ряд вопросов они хотят обсудить сегодня за ланчем, если ты сможешь присутствовать.

Большим пальцем Вестон потер нижнюю губу.

– Они тебе сами позвонили?

– Да.

Он наклонил голову:

– А который звонил? Сэм или Трэвис?

Я знала, к чему он клонит, но не собиралась облегчать ему задачу.

– Трэвис.

– То есть он позвонил тебе, но отдельно попросил и меня привести?

Я вытаращила глаза.

– Спустись на землю, Вестон! Что, сразу эго сдулось, когда кто-то позвонил мне, а не тебе? Это логично, наша семья с ними и раньше работала.

– Ну да, ну да, конечно…

Я вздохнула.

– Ты пойдешь или нет? Я сейчас буду звонить на ресепшен и резервировать столик на час. На двоих заказывать или на троих?

– Разумеется, на троих. Больше всего на свете люблю быть третьим лишним. – Он побарабанил костяшками по моей открытой двери. – До скорого, Фифи.

К обеду я, захлопотавшись, прибежала в ресторан в десять минут второго. Трэвис и Вестон уже сидели за столом.

– Простите, опоздала. Утро просто пролетело.

Оба молодых человека встали, чтобы отодвинуть мне стул. Вышла заминка, но Трэвис вежливо отступил.

– Спасибо, – сказала я, присаживаясь. – Надеюсь, я не много пропустила?

– Совсем ничего, – Трэвис улыбнулся. – У нас с Вестоном возникла возможность получше познакомиться.

Я покосилась на Вестона. Он взял бокал воды и поднес к губам.

– Ага, день прошел не зря.

Я нахмурилась. К счастью, Трэвис либо не заметил сарказма Вестона, либо умел пропускать подобное мимо ушей ради дела.

– Я как раз говорил Вестону, что мы можем начать хоть завтра, если это устроит вас обоих. Все нерешенные вопросы со строительным департаментом улажены, недостающие бумаги заполнены. Пришлось возобновлять разрешения, потому что они уже истекли, но я взял на себя смелость поставить завтрашнюю дату как начало строительства. Так что мы ждем только вашей отмашки.

Вестон и я согласились, что чем скорее, тем лучше, и мы стали обсуждать, сколько рабочих смен потребуется и сколько дней нам придется не сдавать ближайшие к стройке номера из-за шума. Между делом мы сделали заказ, и когда принесли еду, Вестон словно бы немного расслабился.

Трэвис взял кетчуп и открутил крышку. Сняв верхнюю булку с гамбургера, он сказал:

– Знаете, мы с моей невестой после помолвки замахивались на зал «Империал», но когда подсчитали расходы, поняли, что придется вдвое сократить список гостей. Но если бы веранда на крыше в то время уже работала, думаю, моя невеста убедила бы меня взять кредит и закатить банкет там. Я считаю, по завершении все будет очень красиво.

Вестон встрепенулся.

– И где вы в итоге отмечали свадьбу?

Трэвис покачал головой.

– Нигде. Дела пошли не совсем так, как мы рассчитывали.

Вестон злорадно улыбнулся, глядя на меня.

– Значит, вам больше по душе жизнь холостяка? Некоторые просто не созданы для брака.

– Нет, я прирожденный семьянин. Я не люблю беспорядочный образ жизни, предпочитаю спокойный вечер дома после дня работы. Моя невеста, Алана, скончалась от рака груди.

Я положила руку ему на локоть.

– Мне очень жаль, я не знала.

От меня не укрылось, что глаза Вестона так и впились в мою руку.

Он пробурчал сквозь зубы:

– Соболезную вашей потере.

Вскоре разговор свернул на колледж, и Трэвис признался, что бросил учебу. Вестон снова оживился и отпустил замечание, что не все осиливают высшее образование. Трэвис на это ответил, что он ушел из колледжа, чтобы заменить отца, которому надо было оперировать спину.

За ужином у них то и дело возникали странные отрывистые диалоги, и я могу поклясться, что Вестон с готовностью ловил потенциальный негатив о Трэвисе и вскипал всякий раз, как интрига разрешалась вполне пристойно.

Когда тарелки унесли, официант вручил нам меню десертов.

– У нас прекрасный выбор кофе, сдобренного различными напитками: кофе по-ирландски с «Бейлисом», французский капучино с «Гранд Марнье», итальянский классический с «Амаретто»…

Наевшись до отвала, я не стала брать десерт, но заказала капучино. Вестон заказал обычный черный кофе, и официант повернулся к Трэвису:

– А вы, сэр? Перечисленные изыски очень вкусны, они вас не соблазнили?

Трэвис приподнял руку.

– Нет, искушений мне не надо. Мне обычный кофе.

– Не такая уж хорошая идея – добавлять спиртное к ланчу, когда работаешь с мощными инструментами, – ввернул Вестон.

Трэвис кивнул.

– Я вообще не пью. Навидался, что алкоголь в итоге делает с людьми, и сделал свой выбор.

Челюсти Вестона сжались. Он бросил салфетку на стол и встал.

– Знаете что, я только что вспомнил, что у меня еще одна деловая встреча. Уже опаздываю. До завтра, Трэвис. – Мне он кивнул. – Счет я сейчас оплачу, так что не отказывайте себе ни в чем.

Глава 14

София

– О боже, все еще хуже, чем я думала! Что это за кошмар на тебе?

– Скарлетт! Я не ждала тебя так рано. – Я выбежала из-за стойки ресепшена и обняла подругу. Скарлетт чуть отодвинула меня в сторону, держа за плечи.

– Он коричневый?

Я взглянула на свой блейзер.

– Это униформа отеля. Я надеваю жакет, когда стою на ресепшене. А что не так?

Скарлетт явно озадачил мой вопрос.

– Он коричневый!

Я рассмеялась. Скарлетт и вправду будто сошла с обложки модного журнала, а не приехала в гостиницу после семичасового перелета. Ее светлое каре было уложено волнами в стиле ревущих двадцатых. Подруга облачилась в широкие кремовые слаксы и простую синюю шелковую блузку, но шесть или семь нитей жемчуга на шее, огромные мужские часы «Ролекс» на запястье и алые остроносые туфли выдавали в ней завзятую модницу и стилягу. Скарлетт была на целых пять дюймов ниже меня – она не дотягивала и до ста шестидесяти сантиметров, но этого, по-моему, никто не замечал, потому что она не слезала с каблуков-ходуль. Кожа у нее была такая же бледная, как у меня, однако алую помаду Скарлетт умела носить как никто. Вообще, по моему рассуждению, если мать назвала тебя Скарлетт, у тебя попросту нет выбора.

– Не все же могут выглядеть как картинка. Как долетели? Ты вроде говорила,