Глава 25. Я все решу за тебя

После разговора с Эвой Артур никак не мог найти себе места.

Даже принял холодный душ, но и это не помогло остыть.

Он битый час нарезал круги по гостиной. То и дело поглядывал на закрытую дверь спальни.

Злился, кипел, пыхтел.

Решительно не понимал, почему Эва вдруг отказалась выходить за него.

«Ну бред же!» – все твердил он про себя.

Сам-то уже свято уверовал в то, что брак для них обоих – идеальное решение.

Эва получает стабильность в жизни, дом, отца для ребенка. А он получает Эву. И ребенка. Все в выигрыше, почему она этого не понимает?

Или это такая игра? Она нарочно его драконит, заставляет чувствовать себя виноватым за то, что он так отчаянно хочет близости.

Наверняка это ее способ заставить его плясать под ее дудку.

О, он уже даже готов сплясать, скажите только, какой танец!

Но Эва ведь не говорит. Отделывается какой-то чушью про то, что их брак – это какая-то неправильная вещь или вообще шутка. Нашла шутника, чтоб ее… Она попросту нарочно дурит ему голову.

Впрочем, это он, пожалуй, загнул.

Для подобного в девчонке маловато пронырливости. Она спала с ним за две несчастные тысячи, ее дурили как хотели, а она велась. Если уж на то пошло, она в тот день могла и спросить его, сколько он заплатил Кулакову за удовольствие с ней поразвлечься, но она даже это не догадалась сделать.

И вообще ей ли так рьяно отнекиваться от постели? Он не понимал, с чего вдруг она начала строить из себя сплошную невинность.

Его так и подмывало снова ворваться к Эве в спальню и потребовать объяснений.

Но какой в этом смысл?

Надоело ему ее убеждать.

Разговоры-разговоры… Толку с них ноль.

Эва все перекрутит в свою пользу и будет считать себя правой. А его сделает виноватым. У нее какая-то особенная логика, которой ему не понять.

Вспомнить только, как она на него смотрела, – ни дать ни взять злыдень… Обидел маленькую девочку своими пошлыми предложениями.

Но он ведь знает, с кем имеет дело, его ложной скромностью не проведешь.

Эва должна согласиться на все. И на постель, и на замужество.

И он ее убедит, не будь он Саркисян.

Чем-чем, а решительностью Артур всегда отличался.

Он подошел к ее спальне, хотел было постучать, но подумал – вдруг уснула?

Аккуратно приоткрыл дверь и убедился – маленькая язва вправду видела десятый сон.

Вымотала ему все нервы и спать. Нормально это?

Артур прошел в комнату, борясь с желанием немедленно разбудить Эву.

Все же не стал грубо врываться в ее сон. Обласкал взглядом ладную фигуру, закутанную в одеяло, милое лицо, губы, которые так хотелось целовать.

Эва вызывала в нем столько разных желаний, что не сосчитать.

В этот момент ему дико захотелось отшвырнуть одеяло, взобраться на нее сверху и уже ничего не спрашивать, не слушать, просто получить свое. Он так давно и сильно ее хотел, что это уже причиняло физическую боль.

Однако он оставался на месте, продолжал ласкать ее жарким взглядом. Чем дольше смотрел, тем притягательнее она ему казалась.

Кожа у Эвы совершенно особенная, такая гладкая, красивая… Прямо как белый шоколад. Да и вся она пропорциональная, идеально выточенная, как статуэтка.

Статуэтка из белого шоколада.

Он бы ее с превеликим удовольствием съел, вот настолько она ему нравилась. В крайнем случае понадкусывал бы с большим удовольствием.

«Иди отсюда», – диктовала рациональная сторона его мозга.

Но уйти из спальни просто так он уже решительно не мог.

В груди пожар, в трусах пожар, а чем тушить?

– Да пошло оно все к черту, – проворчал он себе под нос.

Скинул с себя халат и лег на кровать к Эве.

Легко забрался под теплое одеяло, прижал к себе милое тело.

И, о чудо, услышал от Эвы сонное бормотание:

– Артур…

Она потянулась к нему, прижалась.

Проснулась и позвала его?

Он очень на это надеялся.

Тут же прижал ее плотнее, впился губами в губы.

И девушка поддалась… в первые пару секунд. А потом чего-то испугалась, принялась упираться ладонями ему в грудь, что-то нечленораздельно мычать.

– Не бойся, не обижу, – жарко зашептал он ей на ухо. – Немного приласкаю, и все. Если не захочешь, больше ничего не будет.

Тут же снова стал ее целовать.

Эва продолжала попытки его отпихивать, но очень скоро ее губы разомкнулись, впустили его настырный язык.

А дальше все было как по нотам.

Эва обвила его шею руками, прижалась к нему грудью.

Потом вкус ее поцелуя изменился, стал слаще.

И Артур уже не сомневался – можно брать.

Взял.

Причем с таким удовольствием, какого давно не получал от контакта с женщиной.

Все-таки Эва – бесподобная любовница. Стоило чуть-чуть ее приласкать, и она уже пылала, была ко всему готова.

После первого раза последовал второй, не менее жаркий.

Артур полночи не выпускал Эву из объятий. Зацеловал ее от макушки до пят, взял по-всякому, крутил под собой и так и эдак. Лишь под утро позволил уснуть, наконец отпустил ее, истерзанную его губами.

Полностью удовлетворенный, он откинулся на соседнюю подушку.

Но заснуть себе не позволил.

Чуть погодя, тихо встал и вышел из спальни.

У него еще дела, причем важные. Надо было закрепить свою победу.

Он быстро принял душ и поехал к знакомому ювелиру, у которого его брат бесконечно покупал золотые цацки для своей супруги.

Там он выберет для Эвы достойное кольцо. И пусть она только попробует после всего отказаться идти за него замуж.

Глава 26. Ты вся моя

Эва проснулась резко, словно от дурного сна.

Глянула на часы – семь двадцать пять.

Она села в кровати, обозрела измятую постель, увидела в слабом утреннем свете валяющуюся на полу белую сорочку и охнула.

– Что же я натворила…

Вчера все началось так внезапно, что Эва и понять не успела, как оказалась плотно прижатой к обнаженному Артуру.

Ей снился сладкий-сладкий сон…

Об Артуре, чего уж там. Он в принципе часто ей снился. И во сне он, как правило, делал все то, чего ей хотелось от него наяву. Обнимал, целовал, говорил, что она для него – самое дорогое на свете. А еще признавался в любви – раз за разом.

Эва не была глупой, прекрасно понимала, что сны не имеют никакой связи с реальностью. Еще после первой их ночи до нее дошло, что