Джейн уткнулась в его плечо, несколько раз медленно, глубоко вздохнула, заставила себя успокоиться. Вот где ей хотелось быть — только здесь, в объятиях Харви.

Итак, решила Джейн, никаких планов на будущее, никаких разговоров о прошлом, по крайней мере — о прошлом Харви. Есть только настоящее. И это настоящее чудесно, полное любви, смеха, забавных приключений — совсем как в раю.

Но как долго, спрашивала себя Джейн, человек может жить в искусственно созданном мире, даже если мир этот создала любовь?

Она поцеловала Харви в шею и прошептала:

— Я не уеду.

— Для тебя почта.

Харви протянул Джейн письмо и увидел, как она побледнела, прочитав обратный адрес, как задрожали ее руки, когда она вынула из конверта несколько фотографий и разложила их на столе.

На всех был изображен счастливый, улыбающийся ребенок. На диване. В манеже. Среди игрушек. С огромным плюшевым медведем в обнимку. Взгляд Джейн, обращенный на фотографии, был печально-нежным, а уголки рта дрожали.

— Как он вырос… — тихо проронила она. — Дети очень быстро меняются. — Джейн собрала снимки и положила их обратно в конверт. — Я сейчас вернусь, Харви, только отнесу фотографии, — спокойно, слишком спокойно, сказала она.

Весь день Харви преследовало какое-то неприятное ощущение, непонятно чем вызванное. И только в конце дня, увидев на улице женщину, которая вела за руку смешного карапуза, он понял: чувство вины — вот что это было. Харви подумал о Джейн, о ее тоскующих глазах. Тоскующих о ребенке, которого она не смогла оставить у себя. Она женщина и хочет иметь детей. Что в этом плохого?

Ничего, кроме того, о чем он честно предупредил Джейн: подобного рода вещи — не для него.

И ей не следует надеяться, что он изменит свое мнение. В настоящее время он, Харви, спит с ней. И только.

Какой я замечательный парень! — с иронией подумал Харви. Но ее это устраивает, возразил он себе. Она здесь по собственной воле. Может уехать в любое время, когда ей вздумается. Но она не хочет уезжать.

Потому что она меня любит.

А разве мне никогда не дарили любовь? Но много ли радости в конце концов это принесло мне? Любовь… Всего лишь фантом, иллюзия. Вот что такое любовь.

Но неприятное ощущение не проходило. Оно заполняло офис Харви, его машину, его голову. У этого ощущения был запах, вкус, цвет. Оно душило его.

«Ты в самом деле хочешь закончить свою жизнь, как твой отец!» — прозвучал в его ушах голос Маргарет.

Харви сердито выругался. Могги и ее мелодраматический монолог о затворнике, единственной компанией которого являются собаки! Зачем тратить время и энергию на размышления об этих глупостях?

Джейн в который уже раз рассматривала фотографии Фила и перечитывала коротенькую записку, в которой сообщалось, что ребенок прекрасно себя чувствует в новом доме. Ей было больно видеть эти фотографии, но одновременно с этим она испытывала облегчение, убедившись, что мальчика любят, что он счастлив и доставляет своим приемным родителям много радости. У него есть отец и мать, и ему с ними хорошо. Это самое главное.

Так почему же по ее щекам бегут слезы?

Хочется ей того или нет, но пришло время, когда Фил должен уйти из ее жизни, по-настоящему уйти. Теперь ей надо подумать о своем будущем.

Она знает, что ей нужно. Ей нужен Харви. Она хочет выйти за него замуж. Ей не нужна бесконечная любовная связь. Но сидеть и ждать, пока Харви изменит свое мнение, бесполезно.

Нужно что-нибудь придумать.

Лучше всего думается при ходьбе, и Джейн, погруженная в раздумье, долго-долго шла, пока не оказалась в поселке возле дома Хелены.

На этот раз Хелена боролась с дверной ручкой, пытаясь выяснить, почему та не работает как надо.

— В один прекрасный день я увижу тебя за латанием крыши, — пошутила Джейн.

— Это уже пройденный этап, — разочаровала ее Хелена и таинственно улыбнулась. — Я рада, что ты пришла. Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить.

— Мне тоже, — отозвалась Джейн. — Но начинай ты.

Они устроились в тени со стаканами холодного апельсинового сока.

— Я беременна, — сообщила Хелена и зарделась в радостном волнении.

— О, Хелена, это чудесно! Я очень рада за тебя!

— Я сама еще не могу в это поверить. После стольких лет! Мы уже думали, не взять ли ребенка из приюта, и вдруг…

— Но теперь-то тебе уж точно не стоит лазить на крышу, — сказала Джейн.

Они весело болтали несколько минут, пока Хелена не спохватилась, что Джейн тоже хотела что-то сказать.

— Я собираюсь организовать атаку на Харви, — призналась Джейн.

— Давно пора, — проворчала Хелена. — Будь моя воля, я отвинтила бы его дурацкую голову, промыла хорошенько мозги и надела снова. Может быть, тогда он что-нибудь понял бы.

Джейн рассмеялась.

— Спасибо за поддержку!

— Собираешься прибегнуть к шоковой терапии? — поинтересовалась Хелена.

— А что мне еще остается делать?

Вернувшись однажды домой поздно вечером, Харви обнаружил, что в столовой горят свечи, звучит чувственная, завораживающая музыка, а стол накрыт нарядной скатертью — красной, расшитой изысканными золотыми узорами. Этой скатерти он прежде не видел. Взгляд Харви выхватил из полумрака вазу с цветами… бутылку шампанского в ведерке со льдом… и Джейн в потрясающем платье цвета выдержанного коньяка. Ее золотисто-зеленые глаза переливались изумрудами в мягком свете.

— Мы ждем гостей? — поинтересовался Харви, заранее зная ответ, потому что сразу заметил на столе всего два прибора.

Джейн послала ему воздушный поцелуй.

— Нет. Только мы вдвоем.

Харви пододвинул ей кресло.

— Тогда в честь чего все это?

— В честь окончания книги. Я отослала ее сегодня утром издателю. — Джейн села и улыбнулась ему своей самой ослепительной улыбкой.

— Я не знал… не думал, что ты закончишь так скоро, — пробормотал Харви.

До сегодняшнего дня Джейн ни словом не упоминала о том, что ее труд близок к финалу. Харви даже не догадывался, что книга уже написана.

— К концу она шла совсем легко. Я не представляла, сколько времени мне потребуется. Знала только, что контракт дает мне не больше года, и все.

Семь месяцев заняла у нее эта книга. Семь месяцев Джейн прожила в его доме. Харви не хотел думать, что же будет теперь. Прежде всего, ему надо успокоиться. Он широко улыбнулся.

— Поздравляю! Можно открывать шампанское?

— Да, пожалуйста.