Она слегка покачала головой:

– Ты здесь не единственный глупец.

– О чем ты?

Она проигнорировала вопрос, собирая свои вещи четкими движениями. Она стянула одеяло и накрыла его, хотя ее волосы и одежда еще не высохли.

– Я вытащу тебя отсюда. Только пообещай, что останешься здесь, что бы ни случилось. Если наткнешься на кого-то из эндланцев, я не смогу тебе помочь.

– Здесь я в безопасности? – спросил он, поглядывая на окно, словно корни деревьев могли пролезть внутрь и схватить его в любую минуту, как ту бедную пташку.

Тот факт, что она ответила не сразу, вселял страх.

– Ты чужак на земле Эндлы, – наконец ответила она. – Не знаю, есть ли вообще на острове место, безопасное место. Но я точно знаю, что здесь безопаснее всего.

Это не слишком успокаивало, но он понимал, что большего она не могла сделать. Он угодил в ловушку на вражеской территории. Семья будет жутко переживать за него. Он не мог не думать о сестрах и отце, глядящих на дверь каждый раз, когда та скрипнет на ветру, надеясь, может, это Ярен возвращается домой после своего очередного странствия.

Он почувствовал, как мысли начали крутиться по кругу, и знал, что ни за что не заснет, если она уйдет сейчас. Было поздно, и ее, скорее всего, ждали дома, но ему не хотелось оставаться одному.

– У меня есть сестры, – выпалил он.

Она так удивилась, что даже немного рассмеялась.

– Что?

Он покраснел и только надеялся, что она ничего не заметит в тусклом свете.

– Я хотел спросить, если у тебя братья или сестры. У меня вот три сестры.

Она молчала так долго, что Ярен уже не надеялся получить ответ.

– У меня есть брат, – ответила она наконец и тут же плотно сжала губы.

Боже, неужели ее брат тоже мертв, как и отец? Он уже собирался сменить тему, когда она снова села. Прежде чем она успела остановить его, он накрыл ее ноги одеялом.

Она бросила на него непроницаемый взгляд.

– У меня есть брат и двоюродная сестра, которая мне как родная. Сейдж. Она бывает… – Леэло замолчала, тщательно выбирая слова. – Ну, колючей. Но она семья.

Ярен улыбнулся:

– Моя младшая сестра, София, бывает не столько колючей, сколько липучей, как репейник, запутавшийся в волосах. Она постоянно попадает в неприятности и тащит остальных за собой. – Пока он рассказывал о Головастике, потом о Стори и Саммер, Леэло, казалось, расслабилась и даже иногда улыбалась. Она держала руку рядом с ножом, но не закрывалась, как прежде. Если бы он смог заставить ее увидеть в нем личность, а не угрозу, возможно, он смог бы вернуться к семье.

Он не удержался и зевнул, хотя дремал почти весь вечер.

– Мне пора, – сказала Леэло, скинув одеяло с ног и подоткнув под него с неожиданной заботой. – Смена закончилась, и меня уже ждут дома.

– Когда ты вернешься? – Он не хотел, чтобы это звучало как мольба, но она слегка улыбнулась.

– Когда смогу, – ответила Леэло и выскользнула в темноту.

Глава двадцать шестая

К тому времени, как Леэло скользнула в кровать рядом с Сейдж, было уже далеко за полночь. Она должна встать в пять на утреннюю смену. А в следующий выходной придется искать лодку. Учитывая реакцию Изолы, вряд ли кто-то добровольно расскажет, где она.

Она опустила голову на подушку и закрыла глаза. После разговора с подругой она твердо решила положить конец своей проблеме. Ее не должны поймать и изгнать. Мама этого не переживет. Она заточила нож перед приходом в хижину, внутренне приготовившись к брызгам крови, когда перережет Ярену горло. Это казалось самой быстрой смертью, хотя при мысли о крови у нее кружилась голова.

Она сидела возле него несколько минут, прислушиваясь к дыханию и убеждаясь, что он действительно спит, а не притворяется. Она чувствовала жар его тела и вспомнила Тейта, кожа которого всегда казалась теплее, чем ее, и даже в самые холодные ночи ей не нужен был нагретый камень, если он спал рядом.

При мыслях о Тейте сердце больно сжалось, и пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы прийти в себя. Она зашла так далеко, что приставила лезвие к нежной шее Ярена. И тут он напел несколько тактов молитвы.

Звук оказался неожиданно прекрасным. В отличие от натренированных голосов эндланцев, его голос был отрывистым и немного фальшивым. Но он в точности передавал эмоции молитвы, и вся решимость девушки тут же улетучилась. Он был всего лишь мальчиком, и она привела его сюда.

Тяжело вздохнув, она вернулась назад и намеренно скрипнула дверью, чтобы разбудить его.

Рядом перевернулась Сейдж, вздыхая во сне. В душе Леэло хотела разбудить сестру и все ей рассказать. Если она уже что-то подозревает, то промедление лишь заставит острее чувствовать предательство. Куда лучше признаться сейчас и объяснить, что она не знала, что творит, и сожалеет о своем молчании.

Сейдж могла бы помочь. Она не захочет, чтобы у Леэло были проблемы, не такие. Просто злится, что она так расстроена из-за Тейта.

По крайней мере, девушка надеялась, что так все и было. Но потом Леэло вспомнила взгляд Сейдж, когда она спросила о лодке. Ее слова о том, что Питер заслужил свою судьбу. И если она была так бессердечна к инканту, то как отнесется к настоящему чужаку? В памяти всплыло воспоминание, как Китти перерезает овце горло, и Леэло закрыла лицо руками, надавливая на веки, пока в глазах не появились звезды.

Не похоже, чтобы Ярен собирался намеренно доставлять ей неприятности. Он был крупнее и старше ее, но очень напуган. И она его не винила. Огромный волк загнал его на остров, он был один, без друзей, в крошечной хижине далеко от дома. Она вспомнила, с какой нежностью он говорил о сестрах и отце, как тяжело переживал потерю матери.

Леэло так сочувствовала ему, что на секунду подумала рассказать о Тейте. Но она не могла просто так забыть все предостережения о чужаках.

«Говорят, когда чужаки срубали под корень Блуждающие Леса, деревья кричали в агонии, – обычно говорила Китти, рассказывая истории перед сном. – Когда их корни вырвали из земли, они истекали красным, как кровь, соком. А когда животные Леса лишились убежища, то потеряли рассудок и превратились в свирепых, кровожадных существ, которых пришлось уничтожить».

Леэло представляла жуткую бойню, поля окровавленных пней, обезумевших животных с красными глазами. Ей годами снились кошмары. Иногда она слышала, как мама просит Китти перестать пугать детей, но та обзывала сестру глупой