– Знаю, остров кажется тебе жутким местечком, но ты должен понять, что твой мир пугает меня ничуть не меньше. У нас есть веские причины не доверять чужакам, и меня могут изгнать навсегда за помощь тебе. Жители деревни убьют меня, как только я ступлю на материк. Не то чтобы тебя это волновало, но…

Он замотал головой:

– Это не так, Леэло.

– Моя мама больна, Ярен. Если я не смогу заботиться о ней, она может умереть. Она и так тяжело переживает уход брата, она не справится, если и я тоже уплыву.

– Твой брат инканту, я прав?

У Леэло перехватило дыхание. Она не собиралась упоминать Тейта. Не была готова обнажать душу, но теперь было поздно. Она кивнула, а потом начала рыдать.

Перед глазами стояла картина, как Тейт плывет в лодке под дождем. Возможно, его загрыз тот самый волк, который загнал Ярена сюда. Было невыносимо жить с мыслью, что она никогда не узнает о его судьбе. Она обхватила себя руками, словно разваливалась на части. Но разве могло быть иначе, когда ее маленький брат ушел навсегда?

Она открыла глаза, почувствовав на плече легкое прикосновение руки. Она замерла, ожидая, что он уберет руку, но Ярен этого не сделал.

– Леэло, я не собираюсь подвергать опасности тебя и твою маму.

– Мне страшно, – прошептала девушка, впервые произнеся это вслух. Она не просто боялась Ярена и того, что ее поймают. Она боялась за брата, за больную маму, боялась взрослеть. Иногда она даже боялась Сейдж. Остров считался единственным безопасным местом для эндланцев, но больше он не казался ей таковым. Один неверный шаг – и она попадет в охотничьи силки, чем отчаяннее она будет бороться за свободу, тем сильнее запутается в них.

– Леэло, – произнес Ярен, когда она наконец посмотрела на него. Он пожал плечами и грустно улыбнулся. – Если тебя это утешит, мне тоже страшно.

Прежде чем войти в дом, Леэло ополоснула лицо водой из бурдюка, смывая следы от слез. Она до сих пор не могла поверить, что расплакалась перед Яреном.

Она шагнула внутрь и увидела сидящую за столом сестру.

– Ужин на столе, – сказала Сейдж. С собранными в неряшливый пучок волосами и в расшитом фартуке она выглядела куда менее устрашающей, чем на берегу. Какой бы сильной она себя ни считала, ей не приходилось смотреть в глаза человеку, которого нужно убить.

Они сели за стол, и если Сейдж и подозревала неладное с исчезновением Леэло, то не показывала этого. Тетя Китти даже сделала Леэло комплимент, сказав, что легкий румянец ее очень красит. Фиона тоже присоединилась к ужину, и никто не спорил и не жаловался. Если забыть, что Тейта не было рядом, ужин казался почти нормальным.

– Какие планы на завтрашний выходной? – спросила у Леэло мама, помогая мыть посуду. Китти и Сейдж пошли проверить ягнят до темноты.

– Займусь делами по дому, – ответила Леэло. – И я обещала Изоле навестить ее.

Визиты к Изоле стали удобным оправданием, чтобы ускользнуть из дома, но Леэло не знала, как долго это сможет продолжаться. Если Изолу кто-нибудь спросит – обман раскроется. К счастью для Леэло, кроме нее, с Изолой никто не общался. Но она чувствовала себя виноватой, что использует подругу в качестве прикрытия. Кроме того, на поиски лодки может уйти больше пары часов.

– Я могу поработать по дому за тебя, – предложила Фиона. – Если хочешь.

Леэло вытерла мокрую миску.

– Тебе нужно отдыхать.

– Я чувствую себя гораздо лучше. Правда. Пора мне снова браться за дело. Тебе ведь всего семнадцать, и немного свободы не помешает.

Леэло не смотрела маме в глаза, боясь увидеть в них подозрение.

– Чем же мне заняться? – спросила она.

– Не знаю. Может, тебе кто-то приглянулся. Хотя я не слышала, чтобы ты говорила о ком-то конкретном.

По какой-то причине Леэло тут же подумала о Ярене, хотя мама точно имела в виду не его, а эндланца, будущего супруга.

– Как понять, что тебе кто-то нравится? Или что ты нравишься кому-то?

Фиона улыбнулась, ее глаза засияли.

– Ну, обычно человек проявляет к тебе повышенный интерес, а ты к нему. Но привлекательность основана не только на внешности. Возможно, тебе нравится, как он поет или смеется. А может, он старается быть добрым к тебе. И конечно, есть нечто большее… неосязаемое. Что заставляет тебя думать об этом человеке все время, а сердце биться быстрее, когда ваши взгляды встречаются или когда ты идешь к нему на встречу.

Леэло никогда прежде не видела такого румянца на маминых щеках. Фиона смотрела в окно над раковиной, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, далеко за пределы Леса.

– Ты чувствовала все это, когда познакомилась с папой?

Фиона моргнула и посмотрела на дочь.

– Эм, да, разумеется. Правда, мы давно знали друг друга, просто однажды все… стало другим.

Голос Фионы полностью изменился. Она вернулась к посуде, взгляд потух. Что такого Леэло сказала? Воспоминания о папе расстроили ее?

– Мне кажется, Сейдж нравится Холлис Хардинг, – сказала Леэло, надеясь продолжить разговор.

– Да?

– Она так нарядилась в тот вечер, когда мы ужинали вместе.

Фиона кивнула:

– По правде говоря, я думаю, это может быть затея Китти. Ей хочется объединить наши семьи. Холлис с отцом сильные, хорошие работники.

– Тетю Китти волнует только это?

Фиона вздохнула:

– Представляю, как это выглядит со стороны. Но она действительно заботится о безопасности и благополучии каждого члена нашей семьи.

Леэло прикусила язык, чтобы не добавить «кроме Тейта». Она закончила с посудой и вытерла руки полотенцем.

– А ты думала о муже для меня?

Мама повернулась и с улыбкой взяла ее руки.

– Я еще не встретила юношу, который был бы достоин тебя, Леэло. Когда я была в твоем возрасте, все парни казались такими юными и незрелыми. Они едва ли были готовы стать мужьями. А ты такая умная девушка. Не могу представить тебя с парнем твоего возраста.

Леэло подумала о мужчинах старше двадцати. Она не знала никого из них лично. Кроме того, большинство уже были женаты. Но она понимала, что мама имеет в виду. Она знала всех парней с самого детства, и ей трудно было увидеть в них взрослых мужчин, даже когда они отрастили бороды, а их голоса стали ниже.

Но Ярен был другим. Она едва его знала, и это делало его… интересным. Как бы она ни старалась сохранять бдительность рядом с ним, его искренность и теплота постоянно обезоруживали ее. Она никогда не встречала юношу, который с таким уважением говорил