я от него ожидаю? Но это мои первые отношения. С тем, кого я любила настолько сильно, что рядом с ним даже нормально дышать не могла. Тем, кто мог разбить меня лишь одним неверным прикосновением.

А «неверного» между нами было слишком много.

Можно ли было считать, что меня уже сейчас разбивало на части? По ощущениям примерно так и было.

В кабинете царила тишина. Расел работал. Я всеми силами пыталась делать все, чтобы не мешать ему. Брендон сидел. Молчал. Прожигал нас взглядом. Но на диване разместился вальяжно. Словно хищник, которому принадлежал весь мир. И то незримое, что исходило от него и касалось кожи, обжигало. Оставляло ожоги.

От Брендона пришло еще одно сообщение и я с отчаянием поняла, что наступило время продолжить разговор. Я еще не успокоилась и не пришла в себя, но понимала, что еще больше откладывать это нельзя.

Вот только, лучше бы я не открывала сообщение. Не читала того, что мне написал Брендон:

«Расел тебе, блядь, нравится. Ты говорила, что меня любишь, но видно, чуть что не против и с другим замутить. Хуевая у тебя любовь. Или это просто ты шлюха?»

У меня челюсти свело от того, насколько сильно я стиснула зубы. Я плохо ощущала себя в это мгновение, словно сообщение Брендона ударило по мне. Встряхнуло изо всех сил. Так, что сознание зарябило и горло сжало нечто невидимое, не позволяя нормально дышать.

Я не сразу поняла даже то, что у меня начали дрожать пальцы. Уловила это с опозданием. Лишь когда начала писать ответ:

«Что я сделала, что ты решил, что можешь называть меня так?»

Я вообще много всего хотела написать Брендону. И я написала, но потом удалила. Еще раз написала и опять удалила. Так несколько раз. Бесконечно долго пыталась подобрать правильные слова, но в итоге оставила только один этот вопрос, который отправила.

Ответ от альфы пришел мгновенно:

«Влюбилась в другого. Как только я отошел, ты побежала участвовать в этих блядских играх в наручники с Расом. Привязалась к нему, пока я был в гребанном колледже? Я еще не уехал, а ты уже трешься около него? Блядь»

Ладонь, в которой я держала телефон, окаменела и мысли поплыли.

Он, что… думал, что мы с Раселом по своей воле пошли на этот эксперимент?

Я понимала, что в его мыслях был смысл. То есть, Расел не тот, кого можно заставить делать то, что ему не нравится. Я тоже в этой ситуации не вела себя негативно по отношению к нему. Мы даже сформировали команду.

То есть, смысл в мыслях Брендона имелся, но как он мог настолько просто называть меня легкодоступной? Обвинять в том, что я побежала к другому альфе?

Я не знала, на какие эмоции меня пробрали его слова. Возможно, на злость. Или же на что-то более глобальное. Даже болезненное.

Я взяла телефон и дрожащими пальцами написала сообщение:

«Ты думаешь, что мы по своей воле участвовали во всем этом? Хорас, Дастин и Лойд поймали меня, когда я вышла из комнаты. И плевать им было на мои сопротивления. Они надели на меня один наручник и протащили по всему дому в поисках еще одной омеги. Потом хотели нацепить наручник на тебя. Чтобы проверить их исправность, нужен был альфа, у которого приближается гон. Я так и узнала, что он у тебя скоро будет. Но тебя дома не было и они надели его на Расела. Без предупреждения. Просто зашли в библиотеку, где он находился и защелкнули на его запястье браслет. Мы с ним от этого не в восторге. Ты даже не представляешь насколько. У меня будут огромные проблемы, из-за того, что я не могу пойти в омежью школу. А Расел уже взял подавители, которые угробят его здоровье»

Отправив это сообщение, я написала еще одно:

«И как ты можешь так думать про меня? Когда я только поняла, что люблю тебя, я так же осознала, что кроме тебя больше никого не вижу. Знаешь, пыталась посмотреть на других альф. Неважно на кого. Главным было убедиться, что для меня существуешь не только ты, но у меня ничего не получалось. Я опять пыталась. Долго и усердно. Но все равно ничего не выходило. Был только ты и все. И то, что было между мной и тобой, я могла дать только тебе. Так, как ты можешь так про меня думать?»

Писать эти сообщения было трудно. Я будто выворачивала душу наизнанку и даже показывала то, что хотела бы скрыть. Но все равно все это писала быстро. Не обращая внимания на то, что некоторые мои фразы могут быть неразборчивыми. В любой другой ситуации, я бы тщательно обдумывала каждое слово, которое намеревалась написать Брендону, но не сейчас. В пожирающих эмоциях хотела поскорее прояснить ситуацию.

Вот только, Брендон не прочитал мои сообщения. Даже не заметил того, что они пришли, ведь в этот момент как раз отбросил телефон на другую сторону дивана.

— Рас, — Брендон поднял голову и окинул брата пренебрежительным взглядом. Смотрел на него, как на мусор. Впервые на моей памяти. Обычно, среди братьев, у них как раз были самые лучшие отношения.

— Что? — Расел закрыл несколько вкладок. Вместо них открыл другие. На Брендона он не смотрел.

Альфа поднялся с дивана и подошел к столу. Медленно. В какой-то степени даже лениво, а я от этого застыла. Будто предчувствуя что-то нехорошее, сжалась.

И это «нехорошее» действительно произошло.

Брендон сжал сзади шею Расела и изо всех сил ударил его головой о стол. Вернее, о клавиатуру ноутбука. Из-за чего та треснула и клавиши разлетелись в сторону.

— Твою мать, — Расел отшвырнул руку Брендона. У него была разбита губа и на щеке возник глубокий порез, но казалось, что его это совершенно не интересовало. Расел смотрел только на свой ноутбук. Обезумевшим взглядом. Словно его волновало лишь то, что вся его работа пошла к чертям.

— Как жаль, — ответил Брендон, но по голосу было понятно, что ему ничерта не жаль. — Может, вместо гона этим займешься?

— Я. Тебя. Убью. Нахрен.

— Попробуй, уебок.

Происходило то, чего я никак не ожидала. Не думала, что такое вообще возможно, ведь Брендон и Расел всегда имели особенно дружеские взаимоотношения. Я не слышала, чтобы они за все годы хотя бы одно плохое слово сказали друг другу.

Вот действительно словно близнецы.

Но уже в следующее мгновение они сцепились. Не помешал даже массивный стол, который тут же полетел в сторону и