Я перевела взгляд с широкой ладони на языки пламени за его спиной и нервно облизнула губы. Он что, спятил?! Я не смогу войти туда! Что же делать?

В зале наступила тишина. Все ждали моего ответа. Я чувствовала себя загнанным в угол зверем. Стихийный танец… Танец стихии дома… В Инрешваре такое почти не практиковали, эта традиция медленно забывалась. И да, он прав, я не имею права отказаться. Поэтому я только тяну время. Хотя совершенно точно знаю, что никто мне не поможет. Не спасет. И тишина, полная сочувственных взглядов, подтверждала это.

И тем отчетливее в ней прозвучали шаги. До боли знакомые шаги, и на мгновение в моем сердце вспыхнула безумная надежда. Ару остановился напротив Хейга и оглядел его с ног до головы. Их взгляды скрестились, словно клинки. Я смотрела то на одного мужчину, то на другого и не знала, чего ждать. Разные, как день и ночь. Крепко сбитый, рыжий Хейг в светло-коричневом костюме, и высокий, темноволосый Ару в почти черном… Под воротниками кипенно-белых рубашек у обоих блестели серебристые круги. Бессмертные. Интересно, кто сильнее? И, самое главное — что нужно моему учителю?

Ару словно прочитал мои мысли и медленно заговорил:

— Думаю, вы совершенно правы, господин Хейг. Честь первой ступить в огненный круг должна принадлежать нашей гостье. Но, боюсь, как у ее учителя, у меня есть некоторый приоритет перед вами…

Он снисходительно улыбнулся своему сопернику и тоже протянул мне руку. Я оторопело переводила взгляд с широкой ладони Лукиана Хега на изящную — кровника. Он что, серьезно?

В тот же миг Хейг взмахнул руками, и за его спиной взметнулся огонь. Ару сделал то же самое, и я содрогнулась. Они выясняют, кто сильнее?

Рыжий бросил взгляд на меня и прорычал в лицо моему учителю:

— Не мешай мне развлекаться, Рой. Я проведу ее через огненный круг.

Тот холодно улыбнулся в ответ:

— Не ты один хочешь развлечься.

Какое-то время огонь за их спинами разгорался, а затем пошел на спад. Хейг повернулся ко мне и неожиданно ласково сказал:

— Думаю, мы предоставим этот выбор даме. Идите сюда, леди Суру.

Его голос, его взгляд… Наверное, это и была магия его рода. Я боялась до трясучки, но страх словно отодвинули, перед глазами колыхалось огненное марево, и мне безумно захотелось шагнуть вперед и подать этому страшному человеку руку.

Но я не успела. Кай, про которого я успела забыть, сжал мою ладонь. Его прикосновение оказалось ледяным. На меня словно вылили ушат холодной воды. Наваждение развеялось, и в глазах Хейга сверкнуло бешенство.

— Не мешай, Кай, — рыкнул он.

Но прежде чем он успел сделать что-то еще, я поспешно шагнула вперед и вложила свою ладонь в протянутую руку Ару. Зал удивленно выдохнул. Я заметила недовольные взгляды ре Айштервица и его матери, затем подняла глаза на учителя. Этого огненного и его силы я тоже боялась до трясучки. Но после тех жутких видений, которые создавал Хейг, Рой Ару уже не казался таким извергом.

Он снова снисходительно улыбнулся своему сопернику и повел меня в центр зала. Огонь вспыхивал то там, то тут. Пока слабый, но я знала, что дальше будет хуже, потому что… Ару взмахнул рукой, и заиграла музыка. А сгустки его силы потекли по полу, наполняя узор магией. В следующий миг он рывком притянул меня к себе и сказал:

— Спокойно. Стрелять в лавотов страх тебе не помешал. С тобой я, а не Лукиан. Местная аристократия не страшнее клыкастых тварей из Ада. Выше голову.

— Только для них у меня нет пистолета, — выдавила я.

Он усмехнулся в ответ и закружил меня в танце. Если бы не огонь, пожалуй, мне бы понравилось. От Ару шло тепло и какое-то странное, подавляющее спокойствие. Но я ни на минуту не забывала об огне вокруг. Каким-то чудом кровник держался подальше от самых крупных завитков и огненных вспышек. Вскоре к нам присоединились другие пары. По сторонам я не смотрела, все силы уходили на то, чтобы не трястись и держать лицо.

Иногда я чувствовала на себе злой взгляд Хейга. Что же все-таки ему нужно от меня? А учителю? Я заглянула ему в лицо, пытаясь понять, о чем он думает. Кровник внезапно нахмурился, а затем медленно оглядел зал, продолжая вести меня в танце. После этого он задумчиво посмотрел на мои волосы.

— Что-то не так? — спросила я.

Он медленно кивнул и предупредил:

— Терпи.

Я сжалась в ожидании неизвестно чего, но пальцы Ару всего лишь скользнули по моей спине и осторожно коснулись пряди розовых волос. Вместо отвращения я почувствовала странное спокойствие. Ару покосился на мою ладонь, которая лежала на его плече. А затем разжал пальцы и спросил:

— Сегодня кто-то уже прикасался к твоим волосам, верно?

— Верно, — озадаченно подтвердила я. — Герберт ре Айштервиц.

На мгновение его лицо исказилось от бешенства, а затем он процедил:

— Очень глупо было соглашаться.

Я хотела оправдаться, но мне не дали вставить и слова:

— После танца я отведу тебя к Руперту. Сделаешь вид, что тебе плохо, и выйдешь с ним в сад, ясно?

— Зачем? — удивилась я.

— Там и узнаешь.

— А если откажусь?

— Вылетишь из Эйехона, — бросил Ару.

Ну вот, снова угрожают отчислением. Но это немного отвлекло меня от огня, который был повсюду. Находиться в зале с каждой минутой становилось все тяжелее. Кажется, мне и правда нужно будет выйти на воздух.

Наконец, стихийный танец закончился. Ару отвесил мне ироничный поклон и взмахнул рукой, собирая свою магию. Огонь начал медленно гаснуть. Перешагивая через редкие язычки пламени, учитель повел меня в дальний конец зала. Руперт держал в руках бокал и улыбался.

— Доволен, что оставил с носом Лукиана? — обратился он к своему другу.

Тот холодно улыбнулся:

— Еще бы.

— Но ты нарываешься, этот поганец будет искать способ отомстить.

Вот как, значит? Меня использовали, чтобы свести счеты? Наверное, этого и стоило ожидать. Но я почувствовала жгучую обиду, которая и для меня самой стала сюрпризом.

Ару раздраженно сказал:

— Хватит пить. Есть дело.

Руперт кивнул, залпом опустошил бокал, поставил его на поднос пробегающего мимо слуги и сказал:

— Всегда к твоим услугам.

— Леди плохо себя чувствует. Выведи ее в сад и дождитесь меня.

Он покачал головой:

— Уверен, что ей нужна такая слава?

— Ей не помешало бы побольше ума и жизненного опыта. Но при отсутствии первого она рискует остаться и без второго.

— Я тот еще бабник… — пытался отпереться Руперт.

— …И приехал