а Ольга спряталась за то черное дерево и наблюдает за нами.

Леня достал из кармана зажигалку и рассеянно чиркнул по ней пальцем. Раз, два, ничего не получилось. Огонек то вспыхивал, то потухал. Я стояла на ступеньке выше и следила за нервными движениями Лени. Наконец он психанул и бросил сломанную зажигалку в урну. Недалеко от нас в припаркованной машине слышалась музыка. Какой-то дурацкий рэп, где парень в куплетах страдает от неразделенной любви, а в припеве фальшиво завывает девица. Песня нагнала страшную тоску.

– Почему с некоторыми людьми легко, а с другими так тяжко? – спросила я, глядя поверх Лениной головы.

Леня перестал хлопать себя по карманам в поисках второй зажигалки и удивленно посмотрел на меня.

– Тебе со мной тяжко? – нахмурился он.

«Мне легко с Йованом», – так хотелось ответить Лене, но я промолчала. Да и по напряжению между нами Леня и сам уже о чем-то догадывался.

– Разве со сложными людьми не интереснее? – усмехнулся Леня.

– Но это очень выматывает, – призналась я, – нет беззаботности, теплоты, любви… Жизнь и так тяжелая, зачем ее еще больше усложнять такими отношениями?

– Мне нравятся сложные люди, – пожал плечами Леня.

– Но я-то простая как пять копеек, – возразила я.

Леня внимательно на меня посмотрел. В его глазах сверкнул незнакомый блеск.

– Это ты так думаешь и даже не подозреваешь, как можешь притягивать.

Я больше не чувствовала, что притягиваю Леню «за что-то». Меня не покидала мысль, что для него я просто копия любимой Ольги. Леня даже ни разу толком не поинтересовался, чем я увлекаюсь. Знал только про мотоцикл, но и то был против и старался не говорить на эту тему.

Я вспомнила о наших вечерах на даче. Тогда мы только и делали, что говорили о Ленечке и его творчестве. О будущей книге, планах, мечтали о том, как Леня прославится, получит многотысячный тираж, его книги обязательно экранизируют. А потом он отправится в кругосветное путешествие на поиски новых идей и вдохновения. Обо мне мы практически не говорили. Тогда меня это почему-то ничуть не смущало. Я была полностью поглощена рассказами Лени о том, как его мечты обязательно сбудутся. Но сейчас мне стало немного обидно за себя. Как я могла не замечать этого раньше? Вот уж воистину влюбленные – слепые люди.

– Какой фильм я больше всего люблю? – спросила я.

– К чему это ты? – удивился Леня.

– Знаю, что твой – «Общество мертвых поэтов». А любимая книга – «Божественная комедия» Данте.

– Верно, – пробормотал Леня.

– Твое любимое блюдо – лазанья… А что ты знаешь обо мне?

– Маша, да что с тобой? Это какой-то экзамен?

– Ты говоришь, что я притягиваю… Но чем?

– Своими необдуманными поступками, – обескураженно пожал плечами Леня. Ему явно нечего было мне ответить, ведь он не знал обо мне ничего. И не хотел узнавать.

Необдуманные поступки… Разве они у меня есть? Первое, что пришло в голову, – я залезла в чужой сад, чтобы собрать яблоки. Йован еще тогда посоветовал мне подлечиться. Или те же усы, которые я пририсовала себе, желая рассмешить Гарбича. Но все это я делала только рядом с Йованом. Леня же ждал от меня только интереса к своей персоне и похвалы. На необдуманные поступки, мои мысли и переживания ему было плевать или он начинал меня отчитывать как маленькую.

А ведь только в этом году я вдруг поняла, что во мне столько всего, о чем я сама не догадывалась: скрытого, тайного, безумного, авантюрного… Долгое время все это было похоронено под грудой комплексов «это никому не нужно».

– Маш, ну ты чего?.. – Леня, чувствуя, что я на грани срыва, погладил меня по щеке. – Ты обиделась?

Из-за всех тревог и путающихся мыслей я была полностью дезориентирована. Леня наклонился и поцеловал меня в губы. Некоторое время я не отвечала на его поцелуи, но затем все-таки сдалась. Сквозняк, гоняющий по арке листву, обдувал наши разгоряченные лица.

– «Бегущий за ветром», – проговорила я между поцелуями.

– Ммм? – промычал Леня.

– Моя любимая книга – «Бегущий за ветром». Запомни, пожалуйста.

Глава одиннадцатая

Йован

В старом парке опавшая листва приятно пружинила под ногами. Октябрь выдался непривычно солнечным. Кленовая аллея в этот час была тихой и безлюдной. Только один раз на пути попался старичок с двумя внуками в ярких резиновых сапогах. Мальчишки с воплями бежали к глубоким лужам, в которых отражались голые верхушки деревьев и синее небо, и плюхались в них. Дедушка не делал им никаких замечаний. Он нес пакет с грецкими орехами и фундуком, внимательно смотрел по сторонам, вероятно выискивая белок. Йован с улыбкой проводил взглядом эту шумную компанию.

– Разверещались-то как, – поморщилась Арина, – человеческие личинки… Йован, ты меня слушал вообще?

Йован растерянно посмотрел на подругу. Последние минут десять он точно не слышал того, о чем говорит Арина. Преимущественно потому, что говорила она о совершенно неинтересных ему вещах. Перемывала кости многочисленным знакомым, которых Йован знать не знал. Первое время их отношений старался запомнить, кто с кем из Арининых подруг встречается, а кто кого бросил. Сам не знал, для чего ему эта информация. Просто если уж тебе нравится какая-то девушка, то будь добр, с уважением относись к ее интересам и друзьям. Но спустя время Йован с разочарованием понял, что, кроме сплетен и тусовок, у Арины и интересов никаких особо нет. Вот и сейчас, когда они после занятий выбрались погулять в парк, девушка долгое время рассказывала о том, какая Кристинка дура, а потом заявила, что она замерзла и делать тут нечего. А ведь знала, что этот парк – любимая городская локация Йована.

– Лучше бы в рестике посидели, – поежившись, сказала Арина. – Ты не заметил, кстати, что у меня пальто новое?

– А? – снова отстраненно отозвался Йован.

– Так я и думала. Мужчины! Что с вас взять? Папочка тоже вечно не замечает, что у мамы новая одежда или прическа. Один раз мама перекрасилась из блондинки в рыжий, а он обратил на это внимание только на третий день. Ты представляешь?..

– Ну ничего себе, – со скучающим видом отозвался Йован.

Но Арина игнорировала недовольство в голосе своего парня. Над аллеей с криками косяком пролетели утки.

– Предлагаю сегодня вечером все-таки закатиться поужинать, – продолжила Арина, согревая дыханием руки. – Странно, что так и не было толком бабьего лета… Солнечно, а толку? Все равно дубак. Ну что мы по улицам таскаемся, как босяки? Скучища! Ленка сказала, на Загородном проспекте новый рестик открылся. Можно позвонить, забронировать столик. У меня платье есть