– Больше ничего? – Его губы оказались совсем близко от ее.

Эмма закрыла глаза, не сомневаясь, что он уже все прочитал в ее взгляде.

– Я тебя люблю, – прошептала она и коснулась губами его губ.

Брент поцеловал ее, и Эмма вздохнула, словно вернулась домой после долгого отсутствия. Страстное желание охватило ее. Она обняла его за шею, с наслаждением отдаваясь во власть его сильного тела.

– Это правда? Ты меня любишь?!

Эмма внимательно посмотрела на горящие нетерпением глаза Брента, понимая, что именно сейчас определяет свою судьбу.

– Да, – тихо проговорила она. – Да, – кашлянув, повторила она, стараясь произнести свое «да» как можно тверже, чтобы у него не осталось и тени сомнения. – Я люблю тебя. И мне надо кое-что тебе сказать.

Она хотела наконец признаться ему в своей лжи.

– Ах, Эмма, я…

Неожиданно зазвонил телефон, и тотчас же раздался свисток, похожий на паровозный, который Эмма уже однажды слышала. Прежде чем она сообразила, в чем дело, Брент усадил ее на кушетку и вскочил на ноги, громко проклиная свою судьбу.

– Мне надо ехать, – с досадой проговорил он, приглаживая растрепавшиеся волосы.

Телефон зазвонил опять.

– Взять трубку? – спросила Эмма.

– Нет. – Он оглянулся в поисках ключей. – Не надо.

– Но он звонит.

– Слышу… Черт! Где же ключи? Надо идти… Опять гудок.

– Это поезд? – спросила Эмма, возвращаясь к реальности, и тотчас погрустнела. – В Уэбстере не останавливаются поезда.

– Нет. Где-то пожар. Я же добровольный пожарник. В таких случаях всегда звонит телефон.

Брент полез в карман и, обнаружив ключ, издал торжествующий клич.

– Не забудь, на чем мы остановились, ладно? – Он наклонился и поцеловал ее.

– Ладно. – Она встала. Губы у нее дрожали, а глаза сверкали, как звезды. – Ты недолго?

Брент был уже возле двери. Он оглянулся.

– Постараюсь побыстрее.

И исчез.

Через несколько секунд Эмма услышала рев мотора и вздохнула. Несомненно, она любит его. Тогда чего же она боится? Вот уж дура, так дура! Теперь все будет иначе…

Не сомневаясь, что он приедет к ней, едва покончит с пожаром, Эмма взяла альбом и отправилась к себе, желая предстать перед ним во всей красе. Она приняла душ, уложила волосы, подкрасилась и надела платье, которое сшила себе в Сенегале, – светло-зеленое, с открытыми плечами и широкой юбкой, колыхавшейся вокруг колен. Потом Эмма приготовила обед и посмотрела на часы, не зная, хватит ли ей времени съездить за бутылкой вина, как вдруг в дверь позвонили.

Сияя от радости, она бросилась открывать. На пороге стоял Дэниел собственной персоной.

– Здравствуй, дорогая. Не пригласишь меня войти?

Эмма не могла даже взять в толк, что он говорит. Глаза у нее были широко раскрыты, но если бы она не держалась за дверь, вполне возможно, упала бы без чувств.

– Дэниел?

Он обнял ее за талию и чмокнул в щеку, после чего Эмма мгновенно пришла в себя и вывернулась из его объятий.

– В чем дело, Эмма? – спросил он, нахмурившись.

У нее не было сил даже изобразить улыбку.

– Ты меня очень удивил. Почему ты не сообщил о своем приезде?

Дэниел огляделся.

– Я сам не знал до последнего момента. Мне надо было в Вашингтон, ну, я и решил заехать к тебе на пару дней. Взял в Гринвилле машину, и вот я здесь.

Слабая улыбка появилась на губах Эммы и тотчас исчезла. Кендол был с ней одного роста, так что когда она шла с ним куда-нибудь, то надевала туфли без каблуков. Он всегда точно знал, что и когда будет делать, поэтому Эмма не поверила ему.

– Почему не позвонил?

Он пожал плечами.

– Хотел сделать тебе сюрприз. Ты не рада?

Эмма закусила нижнюю губу. Дэниел ненавидел сюрпризы, и она еще сильнее засомневалась в его искренности.

– Дом – прелесть, – проговорил он, войдя в столовую и оглядев ее. – Сколько он стоит? Мы наверняка сможем взять за него хорошую цену.

– Не знаю.

Эмма растерялась. В любую минуту мог вернуться Брент, а тут невесть откуда взявшийся Дэниел. Ей надо выпроводить его, но как? И как объяснить, что она всего-навсего использовала его в качестве щита, желая защититься от своих собственных чувств к Бренту? Эмма глубоко вздохнула и постаралась успокоиться.

– Я еще не думала об этом. Дэниел, мне надо тебе кое-что сказать.

Он подошел к ней, широко улыбаясь, и вновь обнял ее за талию.

– Ну конечно. Мы можем где-нибудь присесть?

Эмма провела его в гостиную и показала на софу. Молодой человек, подтянув брюки, сел и удивленно вскинул голову, увидев, что она устроилась в кресле напротив.

– В чем дело, дорогая? – Он нервно огляделся.

– Почему ты не скажешь мне то, что должен сказать? – спросила она, ругая себя на чем свет стоит за трусость.

Он недовольно поморщился, но тотчас кивнул.

– Мы должны немедленно оформить наш брак, – проговорил он как ни в чем не бывало.

– Немедленно? – переспросила Эмма.

– Я понял, что не хочу больше ждать. – Эмма никак не могла понять, почему она прежде не замечала, какая у него неприятная ледяная улыбка. – Если ты в хороших отношениях с душеприказчиком твоей бабушки, мы могли бы немедленно все выяснить и пожениться. Уедем в Сенегал, купим там симпатичный дом и будем наслаждаться…

В хороших отношениях? Всего только «в хороших отношениях»? Она-то знала, как далеко зашла в отношениях с Брентом и как долго откладывала объяснения с Дэниелом. Сама во всем виновата, подумала Эмма. А ведь Брент предупреждал ее, что Дэниела интересуют только деньги, и вот тому доказательство… На свете много дураков и дур, и одна из них Эмма Тейлор. Так она думала про себя…

– Дэниел, мне жаль, что тебе пришлось проделать такой путь…

Тут позвонили в дверь, и Эмма, дернувшись, застыла в кресле. Она знала наверняка, кто это. Только не понимала, почему Брент вдруг решил стать вежливым. Впрочем, может быть, это к лучшему. У нее есть минутка объяснить ему, как обстоят дела, прежде чем он увидит ее гостя.

– Эмма, ты не хочешь открыть дверь? – спросил Дэниел, изумленный ее поведением.

– О…

Она бросила на него невидящий взгляд и поспешила к двери. Сердце у нее готово было вырваться из груди, когда она увидела на пороге Брента с огромным букетом цветов, скорее всего только что сорванных в саду. На нем был костюм, на редкость шедший ему, а под мышкой – бутылка вина.