без улыбок. — Хорошо, хорошо. Элли, встань между ними и просто немного поработай руками, чтобы все выглядело естественно.

Мы с Джеком сделали, как было сказано, но узел напряжения скрутился у меня под кожей, когда Элли встала между нами. Она начала со скрещенными руками, как у нас, затем музыка стала громче, басы тяжелее, и ее тело снова задвигалось. Она не прекращала своих медленных плавных движений.

При первом прикосновении ее руки к моему плечу мне едва удалось не выпрыгнуть из собственной кожи. На затылке я почувствовал кончики ее ногтей. Ее бедра изогнулись под углом, и давление ее пальцев на мою кожу усилилось.

Щелчок. Вспышка.

Эти пальцы скользнули по моему плечу, нежно и медленно, по хлопку футболки, и я смотрел прямо перед собой, мое лицо было суровым.

Никаких улыбок? Это не проблема.

Что могло бы стать проблемой, так это то, что если бы я встал, весь зал увидел бы, что наш потрясающий босс только что доставил мне неудобство.

Вдохни, сказал я себе. Вдохни и выдохни.

Прикасалась ли она к Джеку таким образом?

Я рискнул бросить быстрый взгляд в сторону, и нет, ее запястье небрежно покоилось на его плече, но оставалось на месте, даже когда ее пальцы прошлись по линии моей шеи.

Вдохни. Выдохни.

Мои руки покалывало, а кровь бурлила. Это было ничем не сдерживаемое влечение. И я забыл, насколько невероятно сильным оно бывает.

— Отлично. Это здорово, ребята. — Он отдернул палец. Сколько чертовых снимков вы могли бы сделать в одной дурацкой позе? — Теперь встаньте немного позади нее. Кто-нибудь, возьмите футбольный мяч, хорошо?

Джек встал первым. Я мысленно повторял имя своей покойной бабушки, снова, и снова, и снова, пока не почувствовала, что могу стоять, не смущаясь.

Когда я, наконец, встал, Элли смотрела на меня, приподняв бровь. Я покачал головой и зашел ей за спину. Когда вытянул шею, мне пришло в голову, что мы обменялись двумя фразами с тех пор, как я вошел в дверь. Вот и все. И по какой-то причине мне показалось, что она была единственной в комнате, кто точно знал, что я чувствую.

С этой сбивающей с толку мыслью я терпеливо ждал, пока они устраивали так, чтобы Элли одной рукой прижимала футбольный мяч к бедру, повернувшись лицом к камере. Я упер руки в бока, как и Джек. Когда я вдохнул слишком глубоко, передняя часть моей груди коснулась ее спины, и я увидел, как Элли сделала глубокий вдох.

— Хорошо. Джек, подвинься немного влево. — Фотограф оглядел камеру и прищурился. Пока он устраивался, я прочистил горло. Элли взглянула на меня через плечо, и я сохранил невозмутимое выражение лица, но внутри горел.

Внутри, где мог чувствовать ее запах, где мог чувствовать ее жар прямо напротив своей груди, где я знал, не проверяя, что могу обхватить ее грудную клетку одной рукой, я горел таким неистовым жаром, какого никогда не испытывал за всю свою жизнь.

Она моргнула и снова посмотрела в камеру. Я тоже.

Щелчок. Вспышка.

— А это, — сказал фотограф удовлетворенным тоном, — наш снимок для обложки.

14

Элли

Звучала музыка. И люди аплодировали. Мужчины в очень узких штанах растягивались на поле. А я застыла в туннеле, который вел на поле.

— Ты сможешь это сделать, Элли.

Я зажмурила глаза и сжала руку Джой. Костяшки ее пальцев были большими из-за артрита, который, по ее словам, ее не сильно беспокоил.

— Почему это кажется таким важным?

Услышав ее тихий смех, я, наконец, открыла глаза. Не показалось бы ей странным, если бы я держала ее за руку всю дорогу до центра поля? Возможно.

Это было чертовски нелепо. Я и так знала. Когда мы с Джой говорили о регулярном чемпионате, она рассказала мне все о ритуалах моего отца в день игры. Он ходил по полю, пока команда разминалась, разговаривая с каждым. Сделав это, он удалялся в свою ложу, где наблюдал за игрой, а после отправлялся домой, чтобы съесть немного вишневого мороженого с шоколадной крошкой, независимо от того, выиграет команда или проиграет. Перед своим свиданием с мороженным он заходил в раздевалку, чтобы подбодрить команду, если она проигрывала, и присоединиться к празднованию, если они выигрывали.

Я справилась с предсезонкой, потерпела два поражения и одержала одну победу, но в каждой из них я оставалась в ложе владельца, просто пытаясь пережить каждую игру, не задавая глупых вопросов.

Но это… все было масштабнее и громче. В воздухе раздался треск, от которого волосы у меня на руках встали дыбом, бурлящая энергия болельщиков на трибунах, которые уже заняли свои места пораньше, просто чтобы мельком увидеть игроков, пока они разминаются.

— Я чувствую, что это важно, милая, — сказала она, сжимая мои пальцы. — Иди и поговори со своими парнями. Ты знаешь все их имена. Держу пари, ты уже знаешь имена их жен и подружек.

Я чертовски в этом уверена. Эта папка была затерта из-за того, что я изучала ее во время предсезонки.

Я повернулась к ней, взяв ее другую маленькую ручку в свою.

— Как я выгляжу?

Она улыбнулась, затем решительно кивнула мне.

— Как сучка-босс.

Мой смех был громким и явно неженственным.

— Спасибо.

Как бы мне ни нравились образы, которые мы выбрали для фотосессии, к первой игре я подошла гораздо строже. Она была выездная, поэтому мы вылетели всей командой за пару дней до нее, и я хотела сегодня вечером как можно больше слиться с фоном.

Сегодня речь шла о команде. Все лежало на их широких плечах. Мои волосы были зачесаны назад в низкий хвост, губы не накрашены, на ногах туфли без каблуков. Мои джинсы были темными и облегающими, а футболка, которую я выбрала в фирменном магазине, была ярко-белой с маленьким логотипом «Волков» на кармашке на правой стороне груди. Простенько, и мне нравилось.

Мой отец, возможно, надел бы костюм, но это была я. Мне нужно было понять, как я буду все делать. Именно поэтому я отпустила морщинистые руки Джой и вышла на поле с поднятым подбородком. В нескольких шагах позади стояли два невзрачных охранника без шей и с массивными руками — мера предосторожности, на которой настоял Кэмерон для нашей первой игры в регулярном чемпионате, особенно учитывая, что мы были не дома.

До сих пор они следили за мной так, что я их не замечала. Но на поле я была благодарна им за присутствие. Телефоны сразу же зазвонили, когда я начала проходить вдоль