Дженсен снова попытался схватить его, и в этот раз огромный стальной локоть угодил ему в грудь. От удара у Дженсена клацнули зубы, он попятился, еле удержавшись на ногах и чувствуя привкус крови во рту.

В коридоре снаружи раздались крики, тяжёлые двери распахнулись, и влетели трое вооружённых парней из ГГМ.

Стакс развернулся и взвыл, на губах его взбилась пена, его руки хватались за пустоту.

Бандиты без колебаний открыли стрельбу. Дженсен инстинктивно бросился на пол, воздух рассекла очередь выстрелов из дробовиков и пистолетов, пули врезались в Стакса. Истекавший кровью Стакс метнулся вперёд и сжатием металлических пальцев сплющил голову ближайшего бандита. Другого он швырнул в стену ударом наотмашь. После этого болевые сигналы дошли до его мозга, и он свалился на пол.

Третий бандит вышел из ступора, вызванного внезапным нападением Стакса, и прицелился из дробовика в его голову, но Дженсен не позволил ему нажать на спусковой крючок. Вскочив на ноги, он выдвинул клинок из руки и обрушил его на противника, и когда тот рухнул, он подошёл к своему сообщнику-беглецу.

Разбираемый крупной дрожью Стакс уставился в потолок невидящим взглядом. Каждый выдох вырывался из его рта с влажным бульканьем, его одежда напиталась кровью: хоть он и носил бронежилет, который ему дал Притчард, на таком близком расстоянии броня остановить пули не могла.

— Ох, чёрт… — сел рядом с ним Дженсен. — Стакс, нет…

— Меня… убили, — выдавил Стакс вместе с кровью. Он посмотрел на Дженсена, пытаясь сосредоточить на нём взгляд. — Почему… с нами это произошло, брат? — его затрясло от отчаянных всхлипов. — Посмотри… что они сделали!

— Чёрт возьми… — Притчард еле сдержал рвотный позыв при виде ран Стакса, заснятых камерой на жилете Дженсена.

За дверью Дженсен слышал топот привлечённых звуками стрельбы парней из ГГМ. Он поднял «Ураган», целясь в дверь.

У него сдавило горло; он пытался найти подходящие слова, такие, которые могли бы облегчить страдания Стаксу, но на ум приходили только пустые банальности. За время работы полицейским Дженсен перевидал достаточно пулевых ранений, поэтому и без врача мог сказать, что Харрисону Стакеру осталось жить не больше нескольких минут.

— Мне очень жаль, — вырвалось у него.

Стакс кивнул: кажется, эти слова и были нужны. Он положил забрызганную кровью клешню механической руки на плечо Дженсену.

— Ты правильно сказал тогда, в лаборатории, — прохрипел он. — Мы не животные. Мы не должны ими быть… но я не мог остановиться. Не мог остановиться, Адам. Боже, прости меня за то, что я сделал. Я сделал это.

— Что ты сделал? — спросил Дженсен, чувствуя тошнотворную дрожь. Он знал ответ, но не смог удержаться от вопроса.

— Убил. — Это слово далось Стаксу ценой неимоверных усилий. Ему нужно было исповедаться. — Я никому не говорил… что когда… этот сигнал… — Его металлическая рука царапала мокрый пол, двигаясь практически самовольно. — Мою семью… — Он вздрогнул, и откашлял кровь. — Когда он закончился, от них остались только… куски…

Кровь. Оторванные конечности. Внезапно произошедшее обрело ужасающую ясность. Через что должен был пройти хороший человек, на которого внезапно обрушился приступ безумия? Каково это — очнуться и увидеть, что ты разорвал на части своих любимых собственными руками?

Дженсен мысленно проклял Хью Дэрроу и его хозяев-иллюминатов за все те жизни, которые они разрушили во имя своих высоких идеалов.

С болезненным вздохом Стакс схватился за бронежилет Дженсена и выхватил пульт детонатора.

— Я всё сделаю, — кашлянул он. — Иди. Иди, брат, останови их. Останови их всех!

Бандиты уже были в нескольких шагах от цеха.

— Обещаю, — мрачно кивнул Дженсен. Он встал, чувствуя запах газа, и пробежал через цех, расталкивая качавшиеся пакеты. За его спиной раздавались крики и выстрелы: смельчаки из ГГМ ворвались в помещение в поисках мишеней.

Он не знал, намеренно Стакс активировал детонатор или это произошло в результате нервного тика механической руки. Громовая волна жара обрушилась на спину Дженсена и снесла его в двери на противоположном конце цеха — он пробил их пушечным ядром, его защитные очки включились в полёте, чтобы защитить его от ослепляющей вспышки. Столб оранжевого пламени и чёрного дыма вырвался вместе с ним из цеха на погрузочную площадку, заставленную пустыми полимерным ящиками, которые брызнули во все стороны от удара взрывной волны.

Всё перед глазами бешено вращалось. Дженсен влетел в стеллаж, сломав его и обрушив на пол. В ушах стоял оглушительный пискливый звон от сотрясения. И даже несмотря на слуховые аугментации следующие несколько секунд Дженсен слышал один только писк и шершавый гул, от которого зудела челюсть.

Пока он поднимался на ноги, игнорируя уколы острой боли по всему телу, гул сформировался в голос Притчарда.

— Дженсен? Дженсен, ответь! Я потерял связь с камерами, я ничего не вижу…

— Я всё ещё здесь, — прохрипел Дженсен. — А Стакс… покинул цех другим путём.

— Ох, — сказал Притчард, почувствовав тяжесть этих слов. — Так. Ладно. Тебе нужно бежать. По всей энергосети возникают тревожные сигналы, пламя от взрыва будет продолжать распространяться…

Притчард замолчал, и Дженсен за эти секунды собрался с мыслями. Как Притчард и сказал, пламя стремительно разносилось по газопроводу, и теперь у всех парней из ГГМ на уме было только спасение собственной шкуры. Дженсен увидел, как Кали кричал на своих подручных, чтобы те загрузили оставшиеся ящики в грузовики, а не побросали их сгорать.

— И ещё кое-что, — сказал хакер. — Я засёк и другие зашифрованные передачи поблизости от тебя. Но это уже шифрование на уровне военных, я не могу отследить сигнал.

— Он тот же, что и прежде?

— Не могу сказать…

— Неважно, — покачал головой Дженсен и вышел из укрытия. Он увидел, как Кали побежал через всю погрузочную площадку к Магниту, который с кровожадным выражением лица держал в руках дробовик. — Я тут ещё не закончил.

Из-за хаоса, вызванного взрывом и разраставшимся пламенем, Дженсен теперь уже не особо интересовал бандитов из ГГМ, которые сосредоточились на том, как бы вывезти добычу, прежде чем склад обратится в руины. На бегу Дженсен слышал звон лопнувшего стекла и стон прогибавшихся балок. Времени у него оставалось всё меньше, но он не мог покинуть фабрику без железной уверенности в том, что прототипы не просочатся на рынок, в том, что виновный за