целый день мы с Димой виделись и общались только на пробежке, и я понимаю, что он не обязан, но все равно это очень расстраивает. На самом деле, я очень привыкла к постоянному присутствию одного разрисованного человека в своей жизни, и когда его вдруг стало катастрофически мало… Грустно, короче.

С Андреем договорились на шесть часов, и все два часа в его ожидании я провела за копанием в голове и мыслях. Дима все ещё не звонил и никак не давал о себе знать, а я продолжала загоняться по этому поводу так сильно, как будто мы были женаты лет семьдесят, а он вдруг изменил мне и ушел к другой.

— Принес тебе шоколадку, чтобы не грустила, — говорит Андрей, когда открываю ему дверь. Он улыбается, я машинально на улыбку отвечаю и радуюсь, что мы смогли все выяснить и что он стал таким, каким есть сейчас. Андрей перестал быть козлом, и меня это радует.

— Сильно видно, что грущу, да? — мы проходим в зал, я уже подготовила всё нужное для доклада, и Андрей бросает в кучу учебников и тетрадей ещё пару блокнотов.

— Видно, Кать. Хочешь поговорить?

Хочу! С ума сойти, как хочу, чтобы ты рассказал мне все до последней секунды, что знаешь об этой Маше, но…

— Давай сначала доклад, хорошо? Не хочу отвлекаться.

Мы занимаемся около трёх часов, прерываясь на смех и горячий кофе. Андрей подготовился прекрасно, за что ему огромное спасибо, потому что я правда думала, что буду делать все одна. Он отвлекает меня шутками и даже набирает текст сам, говоря, что мне пора отдохнуть и расслабиться. За окном уже темнеет, когда мы наконец-то заканчиваем и с докладом, и с третьей порцией кофе.

— Считаю, что мы молодцы, — Андрей улыбается и сжимает мои пальцы на пару секунд, затем отстраняясь.

— Да, тоже так думаю. За три часа сделали недельный объем работы, — неловкости с ним рядом вообще нет, это не может не радовать. Когда-то давно я влюбилась в прекрасного парня, но разочарование ударило молотком по затылку слишком сильно, заставляя меня расстраиваться. Но даже несмотря на прошлое, я очень рада, что Андрей изменился в лучшую сторону.

— Поговорим?

— Давай, — сердце ускоряет ритм, когда понимаю, о чем пойдет речь. Настроение снова чуть падает, когда вспоминаю Диму с Машей, а когда думаю, что сейчас они тоже могут быть вместе — окончательно улетает вниз. — Я немного знаю, на самом деле. Только что Маша бросила Диму ради тебя, но и с тобой что-то не вышло, а, когда она убежала в слезах, её на улице схватил кто-то, и…

— Тяжёлая история, если честно, — Андрей кивает и хрустит пальцами, нервничая. — Мы из-за этого с Димоном и перестали тогда нормально общаться. До всего были не разлей вода, хотя у меня по детству из-за бабушки были на него обиды, но ничего важного. А тут он влюбился по-настоящему, хотя мы ещё школьниками были. Говорил маме, что женится на ней, когда универ закончит, судьба якобы.

Замираю и не дышу, пока слушаю рассказ. Не знаю почему, но из уст Андрея все звучит совершенно иначе, даже если история никак не будет отличаться от той версии, которую знаю я.

— Ну вот и женится теперь, — шепотом, стараясь держать себя в руках.

— Ну, короче, они встречались когда, Дима никого вокруг себя не видел. Со мной не общался почти, мы даже ссорились. Не знаю, в чем была причина, но мне кажется, что в самой Маше. Такое ощущение было, что она хотела стать единственным родным человеком в его жизни. Занимала все свободное время, что-то говорила, я думаю, потому что он даже с мамой ссориться стал, хотя мама для него всегда святым человеком была.

— Да, он как-то говорил, что с тобой мириться ради мамы хочет. Чтобы она не расстраивалась…

— Да, мама очень грустила, когда мы перестали общаться. Ну, а мне как брату тоже обидно стало, что Дима только ей внимание уделяет. И я понимаю любовь-морковь, но он реально какой-то ненормальный стал. Верил бы в колдовство, сказал бы, что она его приворожила. Ну я и решил доказать, что не такая уж его Маша и хорошая. Я, конечно, дерьмово поступил, знаю, но…

— Ты соблазнил ее? — Андрей кивает и опускает голову. Ему стыдно. — И она так легко поддалась? Диму же любила.

— На самом деле, развести ее труда вообще не составило. Но Дима не поверил, слушать не стал, сказал что я вру, чтобы Машу оклеветать. Ну я и пришел с ней на вечеринку, а то, что там будет Дима, никому не сказал. Ей сказал что он уехал к бабушке. Рассказал всю правду при всех, ну она и психанула, убежала. С Димой подрались, он следом за ней побежал, но не нашел вроде, а потом выяснилось что на нее напал кто-то и куда-то затащил. Если честно, там все странно тоже, она говорила, что её затащили за угол соседнего дома, но Дима сам рассказывал, что искал везде. Короче, судить я не берусь, но история и правда так себе. Все дерьмово поступили, я с себя ответственность не снимаю ни капли, и если с ней действительно сделали то, что она говорила, то я, наверное, никогда не искуплю вину перед ней.

Он выдохнул, подняв голову, а я забыла все слова, по-моему. Не знаю, что говорить и как вообще эту ситуацию можно прокомментировать. Это сложно. Ужасно, тяжело и как-то даже противно.

— Я не берусь судить, конечно, но эта Маша… Я бы со своей стороны сказала, что она поступила гораздо хуже тебя. Не ты, так попался бы кто-то другой, с кем она могла изменить, это вопрос времени, раз она так просто согласилась. Конечно, то, что произошло с ней, не подлежит комментариям и чему-то ещё, но, если брать