В производящем хозяйстве весь продукт создается в производстве, но его разделение на необходимый и прибавочный продукт происходит в обращении: в отношениях дара, перераспределения и товарного обращения. Рост прибавочной деятельности и ее результата, или «излишка», связан не только с разделением деятельности и деятельной силы, но и с разделением порядка. Вождества и государства, основанные на добровольной и принудительной дани, развивались по мере того, как «учились» извлекать и наращивать прибавочную деятельность и ее результаты:

«Императив собирания людей, расселения их вблизи центра власти, удержания их на месте и принуждения к производству излишков, превышающих их потребности, — вот суть искусства управления первыми государствами. … Способы собирания населения и принуждения его к производству излишков менее важны, чем сам факт того, что здесь производились излишки, которые присваивались элитами, в производстве не участвовавшими. Эти излишки не существовали до тех пор, пока первые формы государственности не создали их. Вернее, пока государство не извлекает и не присваивает излишки, любая потенциальная дополнительная производительность, которая в принципе возможна, «потребляется» сферой досуга и культурным развитием. До того как появились централизованные политические структуры типа государства, преобладал, по выражению Маршалла Салинса, домашний способ производства» (Скотт 2020, с. 176–177).

Отношение между прибавочной и необходимой деятельностью и их продуктами образует норму прибавочной деятельности. Чем больше сложность общества-культуры превышает сложность личностей, тем выше норма прибавочной деятельности.

Поскольку, как мы видели выше, Маркс не понимал и еще не мог понять принципиальную несводимость сложного труда к простому, постольку он не мог понять и принципиальную несводимость добавленной деятельности к необходимой. Если для Маркса прибавочный труд и прибавочный продукт производились рабочими и другими эксплуатируемыми классами, а присваивались классами эксплуататорскими, то с нашей точки зрения прибавочная деятельность и ее продукт производятся обществом-культурой в целом, а их присвоение зависит от сравнительной политической, экономической и культурной* силы или власти отдельных государств и социальных категорий.

Пока прибавочный продукт перераспределялся в пользу чиновников и армии, государства обходились вертикальным централизованным расчетом. Развитие ремесел и городов вели к горизонтальной купле-продаже прибавочного продукта. Прибавочная деятельность и необходимость обращения ее продукта были движущей силой длительного процесса становления стоимости и денег как вещественного выражения стоимости. Деньги распространяются там, где возникает отчуждение прибавочного продукта от производителей и необходимость в передаче этого продукта неопределенному кругу лиц через механизмы конкурентного обращения.

Владение, инвестиции и прибыль

Разделение, умножение и сложение смыслов ведут к специализации субъектов (ремесленники, чиновники и т. д.), повышается сложность людей, их деятельной силы, опыта и личности. Появляются новые виды норм, регулирующие общение, отношения между людьми все больше опосредуются смыслами, превращаются в отношения социальных ролей. Когда одна сторона отношения опосредуется и превращается в абстракцию, в абстракцию превращается и другая сторона: вещи как средства деятельности превращаются в права и обязанности. Меняется социально-культурный порядок, возникает владение как право распоряжаться и обязанность использовать. Владение приходит на смену применению. Если применение — это распоряжение вещью в процессе ее использования, то владение — это распоряжение пользователя, не привязанное к самому процессу использования. Это касается как частного, так и общинного владения.

Количество культурных битов, заключенных в субъекте, его деятельности и средствах деятельности, образует массу смыслов. Строение смысла — это отношение между той массой смыслов, которая заключена в субъекте и той массой смыслов, которая заключена в средствах деятельности. От этого отношения зависит масса смыслов в самой деятельности. Чем ниже строение смысла, тем сложнее субъект относительно средств деятельности, тем меньше масса смыслов в средствах деятельности относительно массы смыслов в субъекте: например, если квалифицированный работник пользуется простыми орудиями труда. И напротив, чем сложнее средства деятельности относительно субъекта, чем больше масса битов в вещах относительно массы битов в людях, тем выше строение смысла.

Применение и владение характерны для деятельности с низким строением смысла, когда индивид способен самостоятельно создать или приобрести необходимые ему средства деятельности, которые оставались по своей природе «мелкими, карликовыми, ограниченными». Трансформация применения во владение связана с усложнением деятельности и ее продукта, увеличением нормы прибавочной деятельности. Применение было в ходу до тех пор, пока прибавочный продукт был ничтожным по своему размеру, а средства деятельности сводились к личным вещам. По мере возрастания смыслов складывается и развивается общинное и частное присвоение прибавочного продукта. Чем больше прибавочного продукта может получить большая или малая семья, тем больше она заинтересована в закреплении своих владельческих прав: «Но самое существенное, это — парцеллярный труд как источник частного присвоения. Он дает почву для накопления движимого имущества, например скота, денег, а иногда даже рабов или крепостных» (Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 19, с. 419). Владение приходит на смену присвоению, но это по-прежнему было распоряжение самого производителя. Маркс и Энгельс называли владение «собственностью, основанной на личном труде»:

«До появления капиталистического производства, т. е. в средние века, всюду существовало мелкое производство, основой которого была частная собственность работников на их средства производства: в деревне — земледелие мелких крестьян, свободных или крепостных, в городе — ремесло. Средства труда — земля, земледельческие орудия, мастерские, ремесленные инструменты — были средствами труда отдельных лиц, рассчитанными лишь на единоличное употребление, и, следовательно, по необходимости оставались мелкими, карликовыми, ограниченными. Но потому-то они, как правило, и принадлежали самому производителю» (Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 19, с. 211).

Деятельность и потребности превращаются в предложение и спрос при товарном производстве, то есть когда обращение отделено от производства, а производство — от потребления. По мере своего развития товарное производство во все большей степени основывается на деньгах как выражении стоимости. Потребительная ценность и стоимость как общественно необходимые множество и масса ценностей существования прокладывают себе дорогу через многообразие индивидуальных оценок необходимого качества и количества различных видов деятельности и их результатов. Чем дальше продвигается производство для обращения, а не для собственного потребления, тем шире распространяются товарно-денежные отношения и стоимость, тем больше необходимая деятельность превращается в стоимость деятельной силы работников, в стоимость рабочей силы, а прибавочная деятельность — в прибыль.

Прибавочная деятельность и ее продукт представляют собой разницу между величиной производства и