– Абсолютно, – отчеканила Сапфир, но по выражению ее лица можно было легко догадаться, что это далеко от истины.

– Но что вдруг случилось?

– Ничего особенного. Он улетел в Париж, где собирается основать новую компанию.

Руби откинулась на спинку стула, ее брови взлетели вверх.

– Он очень талантлив. Европейский рынок моды еще узнает его, – с уверенностью сказала она.

– Конечно.

Но только он не говорил ей об этом до последних минут, и она буквально вытащила из него это признание.

И именно оно заставило ее убежать от него вчера. Оказывается, он не доверял ей после того, что произошло между ними. И это было больнее всего. Впрочем, чего она ждала?

– Но вы так хорошо смотрелись вместе. – Руби погладила сестру по руке. – Видно было, что вы нашли общий язык во всем. И в нашей совместной работе, и…

Сафи решительно ее оборвала:

– Может быть, мы перейдем к текущим делам?

– Знаешь, Серж сказал, что никогда еще не видел Патрика таким увлеченным женщиной.

Ну да, воткнуть еще один флажок в свой глобус, конечно, его увлекла такая перспектива, тем более что объектом стала она…

– Руби…

– Он ни с кем не встречался целый год! Работал как одержимый, чтобы доказать всем, что он способен на большее. Но его родителям было все равно. Ты знаешь, что в Париже у него был провал.

Сафи насторожилась, и, хотя не хотела больше говорить о Патрике, Руби пробудила ее любопытство.

– Что там произошло?

– Его первый показ несколько лет назад провалился. Дизайн был слишком дерзок, не соответствовал консервативному стилю Фоурдов, и никто не захотел покупать его модели. Фоурды понесли огромные убытки. Родители от него сразу отдалились, а в компании к нему относились как к человеку второго сорта. С тех пор он работал как безумный, хотел доказать свою состоятельность. Последняя весенняя коллекция на показе в Париже имела успех, он использовал стиль моды восьмидесятых, и модный мир сошел с ума, всем безумно понравилась идея.

– И второй успех, даже триумф ждал его здесь на Неделе моды, когда он представил новую коллекцию в стиле старого Голливуда?

– Вот именно. Но тогда, в Париже, другой человек присвоил себе лавры, а Патрик был слишком горд, чтобы открыть правду родителям.

– Но почему?

– Серж говорит, что у него с родителями с самого начала не сложились отношения. Они его игнорировали.

– Я догадалась после того, что он мне рассказал.

Руби подмигнула:

– Значит, вы все-таки говорили иногда на серьезные темы?

Сафи ущипнула ее за руку.

– Это объясняет, почему он так стремился в Париж. – Руби, склонив голову набок, глядя на сестру, подытожила: – Он хочет отделиться от них и работать самостоятельно, и его новая компания будет вызовом всем, кто не верил в него.

– Ну и пусть. Мне все равно.

– Лгунья. – И спросила с любопытством: – Ты поедешь к нему?

Она посмотрела на Руби так, как будто та предложила ей украсть камни из королевской короны:

– Ты не забыла, что я руковожу нашей фирмой?

– Я заменяла тебя и раньше. Могу сделать это снова. Ты же влюблена в него. Почему не хочешь позволить себе, наконец, быть счастливой?

– Потому что я не могу… Я…

– Дыши глубже, сестренка. И не усложняй. Все гораздо проще.

Сафи перевела дыхание и решила объяснить сестре причину:

– А ты знаешь, что я предлагала ему приехать в Париж? Недели на три. Чтобы понять, есть ли у нас шанс.

Руби ахнула и захлопала в ладоши.

– Не торопись. Он сказал нет.

Руби покачала головой:

– Не может быть.

– Кажется, его идея основать собственную компанию идет вразрез с моим предложением. Она важнее, чем наши отношения.

– Вы друг друга стоите.

– Но ты разве не слышала? Я предложила сама, готова была последовать за ним…

– Ну и поезжай.

– Проклятье, я же сказала – он не хочет.

Руби сказала задумчиво:

– Вам рано или поздно придется перестать прятаться за своим бизнесом. Вы поймете, что принадлежите друг другу.

– Я не прячусь…

– Разве? – Руби показала на разложенные материалы. – Работа у тебя на первом месте, Саф. Но в этот раз не смей жертвовать собой ради компании. – Она подняла руку, не давая сестре возразить. – Не надо мне вешать на уши, что он к тебе равнодушен. Видно было издалека, что он по уши в тебя влюблен. – Она перевела дыхание. – Возможно, он испугался. Знаешь, если он всю жизнь искал одобрения своих предков, то испытывает комплекс. Возможно, он боится не оправдать твоих ожиданий, в твоих глазах он успешный бизнесмен, а на самом деле ему еще предстоит доказать, что это так. Сначала он хочет утвердиться.

– Хватит, – прервала сестру Сафи. – Тебе не кажется, что в твоей защитной речи слишком много предположений?

Руби усмехнулась.

– Кстати, ты не хочешь, наконец, снабдить меня полугодовым запасом «Тим Тэмс»?

– За что?

– Ты забыла наше пари? В тот день, когда Патрик впервые появился в то утро у нас? Я спорила с тобой, что ты не протянешь и двух недель без того, чтобы не попытаться оказаться рядом с великолепным Патриком.

– У тебя память, как у слона. – Сафи хотя и сделала недовольную гримасу, но рада была сменить тему, только бы Руби не пыталась убедить ее ехать в Париж вслед за Патриком.

Руби с довольным видом потерла руки:

– Теперь, когда мы решили мою шоколадную проблему, продолжим. На чем мы остановились?

– Руби, я больше не хочу…

– Джекс сейчас в Южной Африке и пробудет там еще шесть недель, но я смогу удержать форт до его приезда и одна. – Она подвинула Сафи свой мобильный. – Заказывай билет. Не беспокойся, вспомни, что я уже однажды справилась без тебя, и неплохо.

А что, если Руби права?

И Патрик ее любит?

Он мог оттолкнуть ее по причинам, которые только что назвала Руби.

И Сапфир вдруг безумно захотелось лететь в Париж и увидеть его.

* * *

Патрик ждал, удобно расположившись у любимого окна в кресле эпохи Людовика ХIV, пока родители закончат видеоконференцию с покупателем из Нью-Йорка.

Сколько раз он сидел здесь в томительном ожидании, чтобы его предки уделили ему несколько секунд своего драгоценного времени? Харди и Джойс были готовы на все во имя «Моды Фоурдов», но только не ради своего сына.