- Это я понял, - смеется он. - Не первый раз я с тобой в Европе. Если ты составляешь маршрут, то это всегда либо фонтаны, либо дворцы, либо оба сразу.

- Оба сразу, - вздыхаю я пристыженно. - Но красиво же!

- Я ж не спорю. Но ты дорогу точно помнишь? Тут же все дома одинаковые. Ты уже ходила этим маршрутом?

- Этим нет. В обратную сторону, в смысле от Претории к порту, ходила. Но не боись, не потеряемся - я улицу помню.

- Ну тогда точно не потеряемся, - усмехается Артём и, крепче сжав мою руку, ведет вверх по улице.

Я рада, что разговор не задержался на предыдущем моем посещении Палермо, и мне не пришлось выкручиваться, потому что была я здесь в компании моего первого парня Руслана. Толчин из тех, кто не любит и не терпит никаких упоминаний о бывших. Хоть мы с Русом и не были любовниками, любое воспоминание или намек на него - что случается не так и редко, раз мы с ним были одноклассниками, - Артём воспринимает крайне болезненно. И маниакально ревнует меня к любому парню из моего прошлого, даже к безобидному и совершенно безопасному Нику, чем очень веселит Любимову. Нетрудно представить, как у моего бойца сорвет крышу, если он узнает о том, что я уже была знакома - и весьма близко знакома - с Марселем.

Черт! Опять Марсель! Ну почему всегда и везде Марсель?!

Я запрещаю себе о нем думать и невольно сильнее впиваюсь пальцами в обвивающую мою ладонь руку Тёмы. Он это чувствует и улыбнувшись мне, подтягивает наши сцепленные в замок руки, чтобы коснуться губами тыльной стороны моей ладони. Отвечая ему улыбкой, я надеюсь, что она не выглядит слишком виноватой и не выдает меня с головой.

Сицилийская улочка традиционно очень узкая, хоть и названа в честь одного из правителей, не знаю, которого именно из трех. Тротуары по обеим ее сторонам еще более узкие, а из-за припаркованных вплотную машин, выставленных на них столиков уличных кафе, напольных штендеров, мусорных урн и даже горшков с цветами, идти по ним невозможно, поэтому мы шагаем прямо по дороге, пользуясь тем, что движение тут не особо оживленное. И снова стойкое ощущение движения по тоннелю - слева и справа плотной стеной вверх каменные - или облицованные камнем - старинные трех и четырехэтажные домики с магазинами, кафешками и отелями внизу и кованными балкончиками над головой. И этот чисто европейский, теплый, с привкусом многовековой истории и морской соли воздух. Я упиваюсь им, вдыхаю жадно, задерживаю в себе и, с сожалением выдохнув, делаю новый глубокий вдох. Я люблю Москву и Питер, и наш юг, но нигде не чувствую себя такой живой и полноценной, как в старом свете, и сейчас наслаждаюсь каждой секундой и каждым вдохом.

Буквально минут двадцать неспешной ходьбы, и мы на месте - у красивейшего фонтана на одноименной площади у одноименного дворца. Уже достаточно стемнело, и фонтан подсвечен золотым светом, делающим его еще более прекрасным, чем при свете дня. Мы подходим ближе, поднимаемся по ступенькам к центральной ванне и я, неизменно завороженная переливом и перекатом потоков воды по чашам, изгибам главной скульптуры фонтана и хаотичным полетом водных брызг, подставляю под них руку.

- Пришли бросить монетку в фонтан стыда? - слышу знакомый до дрожи в коленях голос и, повернув голову на звук, вижу, как по соседним ступеням к нам поднимаются Марсель и держащая его за руку, улыбающаяся во все тридцать два Алекса.

“Какой черт их принес?! Он, что, следит за мной?!” - в отчаянии думаю я, силясь растянуть губы в приветливой улыбке.

Но тщетно - улыбка получается очень кислой, однако мне везет, и никто этого не замечает. Кроме Марселя, разумеется. Его ухмылка становится еще ехиднее. Я сразу отворачиваюсь.

У Тёмы же проблем с новоприбывшими нет, он, кажется, даже рад их видеть. Вон как лыбится.

- Привет. Вы тут какими судьбами? Вроде, должны быть на ужине.

- Должны, - кивает беспричинно счастливая Алекса.

Хотя почему беспричинно? Любая девушка на ее месте тоже бы вечно скалилась, а кто послабее, еще и периодически писались бы от счастья. Но стоит этой мысли окончательно сформироваться в моей голове, как я тут же стыжусь ее, и автоматически краснею. Я не смотрю на Марса, но точно знаю, что и это не осталось им незамеченным. Я чувствую на себе его внимательный взгляд.

- Мы попросили Софию и Павла Львовича сделать заказ за нас, а сами решили пока ознакомиться с самой известной достопримечательностью Палермо.

- Умно, - хвалит их изобретательность Толчин и спрашивает у меня: - А мы почему так не сделали?

Я пожимаю плечами и хочу напомнить ему, что мы собирались ужинать на яхте, но Марсель меня опережает.

- Еще не поздно это исправить. - Он достает из кармана новомодных джинсов телефон. - Говорите, что вам заказать.

Артем смотрит на меня вопросительно, но я решительно качаю головой.

- Мы же хотели погулять. Обойдемся без ресторана.

- Да пойдемте, посидим все вместе, - уговаривает Алекса. - Вы и так сегодня весь день в каюте прятались, нам было скучно.

- Нам, - вальяжно обняв меня за талию и притянув к себе, говорит Толчин с какой-то кошачьей интонацией и целует меня в макушку, - скучно точно не было.

Я кидаю быстрый взгляд на Марселя и успеваю увидеть, как он зло сверкнул глазами. От этой его реакции всё внутри меня замирает и стягивается в тугой комок. Но это комок не страха, а ликования - ему не так и параллельно на меня, как он хочет показать! Как хочет заставить меня поверить. И я меняю свое решение.

- Ладно, - снова пожимаю плечами с максимально равнодушным видом, хотя с трудом сдерживаюсь, чтобы не завизжать от радости. - Можно и в ресторан.

- Только давайте не торопиться. Я тут еще сфоткаться хочу.

Изобразив на лице страдальческую мину, Марсель обменивается с Тёмой многозначительным поднятием бровей. Заметив этот обмен, я возмущенно пихаю своего парня локтем в бок.

- Чего ты?

- Как часто ты меня фоткаешь? Как часто я вообще фоткаюсь?!

- В поездках не так уж и редко, - защищается он, но по глазам видно, что уже жалеет об этом проявлении мужской солидарности.

Я примирительно улыбаюсь и обвиваю руки вокруг его талии под легкой джинсовкой. Чуть повернувшись, наблюдаю за позированием Алексы у фонтана и, сама того не желая, любуюсь ее красотой и сексуальностью. Есть в подруге Марселя что-то такое естественное, такое первобытное, что привлекает и удерживает взгляды.

- А твой сводный брат нормальный пацан, - неожиданно произносит Толчин, и я замираю. - С ним тебе повезло явно больше, чем с сестрицей.

Я выдыхаю - речь не столько о Марселе, сколько о Карине, которую Артем тоже терпеть не мог, как и я. И как Даша, Руслан, Митька и даже баба Поля. Только родители и Антоша не понимали всеобщей неприязни, но это потому, что только с ними она не вела себя как стерва.

Если приглядеться, то они с Алексой внешне даже похожи. Обе смуглые, яркие, темноволосые, правда, у Алексы на волосах что-то вроде омбре или балаяжа - концы осветленные, словно на солнце выцветшие, - как иностранки. Но если Алекса сразу располагает к себе и сумела очаровать даже меня, изначально настроенную к ней враждебно, то Карина отталкивает даже внешне, хотя в привлекательности ей не откажешь.