Я предполагала, что парни долго будут спорить, кто поведет тачку - обычно они ни за что не соглашаются ехать на пассажирском сидении, - но эти двое были готовы уступить это право другому. Что это, неуместное джентльменство или я чего-то не понимаю? Сама я знаю, где хочу сидеть. Мое любимое место сразу за водителем - и потому что, я слышала, оно самое безопасное, и потому что там я смогу спрятаться от недоброго взгляда Марселя, если за рулем будет сидеть он. И - что важнее - Тёма будет рядом, как и Антоша, а Алекса со своим парнем пусть маячат спереди. Спинки передних кресел - как разделительная черта.

- Я права не взял, - в привычной, изрядно подбешивающей меня сейчас, манере заявляет Воропаев. - Так что тебе рулить.

- Без проблем, - легко соглашается Тема и идет к водительской двери.

Я, раздраженно скрипнув зубами и постаравшись скрыть вздох разочарования, тянусь к ручке на передней пассажирской. И уже почти берусь за нее, но Марсель меня опережает и распахивает дверцу передо мной.

- Прошу!

Поднимаю на него сердитый взгляд, а он весело подмигивает мне и отходит.

- Ну садитесь уже, поехали, - нетерпеливо зовет уже пристегнувшийся Антошка, и Алекса с Марселем быстро залезают внутрь.

- Куда едем? - спрашивает у него Артем, загружая навигатор на центральный дисплей.

Антон с важным видом сверяется со смартфоном и торжественно называет первую точку нашего познавательного маршрута:

- Пяьцца Навона.

- Мы же только что позавтракали! - оборачиваюсь я и смотрю строго на него, чтобы даже краем глаза не увидеть, как эта сладкая парочка сзади обнимается. - Джелато в нас не влезет.

- В меня влезет, - возражает вместо него Толчин. - Нормальный выбор, бро. Заполируем французские круассаны итальянским мороженым.

- Я тоже легко съем шарик-другой, - поддерживает их Алекса.

Мне остается лишь развести руками.

- Навона так Навона.

Артем четко повторяет название площади для голосового набора в навигаторе, и мы едем на площадь трех фонтанов и самого известного магазинчика мороженого во всей Италии.

Пока Марс фотографирует Алексу на фоне Нептуна и они делают совместное селфи, а Артем с Антошей разглядывают и тоже снимают статуи, символизирующие реки, на другом фонтане, я стою в длинной очереди в неприметный магазинчик с потрясающе вкусным джелато. Когда мы были здесь с мамой, обязательно заезжали сюда каждый день. Не скажу, что местное мороженое - лучшее в моей жизни, в Париже на Сите и даже в Москве я пробовала и получше, но это точно самое вкусное в Италии.

Когда подходит наша очередь, мы хватаем по большой порции и движемся в сторону парка Адриана, к тому самому замку Святого Ангела. На мосту перед ним я тоже прошу Тему меня сфоткать и пытаюсь повторить позу, наклон головы и выражения лица, как на фото пятилетней давности. Для этого даже специально открываю его на телефоне. После нескольких попыток, с помощью Алексы, нам удается снять то, что я задумала. И пока мы с ней, поймав одну волну, увлеченно занимались съемкой, парни от нас ушли довольно далеко, так что пришлось их догонять. Но было жарко, на мосту ни тени, ни даже ветерка, мы перегрелись, и бежать не хотелось, поэтому мы не спешили, просто шли в ту же стороны, что и наши мужчины.

- Откуда ты так хорошо знаешь итальянский? - спрашиваю, стремясь заполнить неловкую паузу.

Алекса как-то не очень весело усмехается.

- Испанского в нашей школе не преподавали.

- Не поняла, - честно признаюсь я.

- Я - испанка, - улыбается она. - Ну, наполовину. Папа мой залётный испанцем был. А, может, и есть. Где-то… - Ее улыбка тускнеет, а я шокирована информацией.

- Так вот почему у тебя такое имя? Оно испанское?

- Ну не совсем… - протяжно произносит Алекса. - Зовут меня все же Сашкой, Алексой одноклассники прозвали, так и закрепилось. Мама дала мне имя как у отца, его Алехандро звали. Кроме имени, она и не знала ничего.

- Даже фамилию? - некстати вспомнилось мне наше знакомство с Марселем.

За неделю вместе мы немало узнали друг о друге, но ни разу не назвали своих фамилий. Насколько всё было бы проще сейчас… Могло бы быть.

- Фамилия Диаз, кажется. Но я все равно Суворовой записана. Александрой. Мама хотела вписать как Алехандру, но ей сотрудницы Реутовского ЗАГСа отсоветовали. Хотя сейчас заковыристым именем никого не удивишь. Видимо, тетки старой школы попались, - она пожимает плечами. - Но мне так-то все равно, мне и Сашкой быть нормально.

- Александра Суворова прикольно, - соглашаюсь я.

- Если ты при этом не Алехандровна, - она смеется.

- Ты по паспорту Алехандровна? - округляю или даже неприлично выпучиваю я глаза.

- Никому не говори. Я буду все отрицать, - поднимает она палец, будто грозя мне, и даже останавливается для убедительности.

Я не могу сдержать улыбки.

- Оригиналка у тебя мама.

- Принципиальная была. Раз отца зовут Алехандро, значит, и отчество у меня должно быть соответствующее.

- А где она сейчас?

Алекса долго молчит, и я начинаю жалеть, что спросила, но она все же отвечает.

Коротко и сухо:

- Нету. - Но потом улыбается: - Давай ускоряться, а то потеряемся.

На стоянке в Монако мне снова не удается отделаться от компании Марселя и Алексы, да я уже не особо и стараюсь, понимая всю бессмысленность затеи. Ну где можно скрываться и куда спрятаться в этом крохотном княжестве? Тут сколько ни бегай друг от друга, все равно рано или поздно встретишься. Не на набережной, так в казино, не на улицах, так в ресторане, не у пальмы напротив Гранд-Отеля, так в знаменитом тоннеле. А еще я, конечно, очень хочу пойти ко дворцу, о чем и сообщаю накануне вечером за ужином в яхтовой столовой.

- Снова собираешься оседлать пушку? - преувеличенно пугается папа, а я посылаю ему свирепо-благодарный взгляд за то, что спалил мой юношеский конфуз.

В одно из посещений Монако мы попали на время проведения гран-при “Формулы один”, и папа не отказал себе в удовольствии вживую посмотреть на болиды и послушать звук гоночных двигателей. Хотя их, конечно, слышно из любой точки княжества, а мы имели несчастье поселиться в отеле, мимо которого проходит гоночная трасса. В первое утро я подскочила от пугающего, разрывающего мозг звука и, в одних трусах и ночной майке выскочив на балкон номера, увидела проносящиеся внизу машины, чуть притормаживающие перед поворотом к казино и исчезающие из вида. Но исчезали только сами машины, звук их моторов оставался, цепляясь за здания, как длинный шлейф свадебного платья. И даже нарастал - ведь следом за первыми болидами верх по проспекту взлетали следующие, и потом еще и еще. И хоть ехали они с промежутком - как объяснил мне папа, это была еще не гонка, а “всего лишь” тренировка, - невыносимый гул не прекращался. Мне захотелось немедленно сменить отель, но папа только посмеялся, хотя вид имел такой, будто крутит пальцем у виска.