Чтоб бандиты раньше времени не узнали о нашем появлении, мы вернулись немного назад и двинулись в сторону пещер по ближайшей укромной ложбинке. Вскорости лошадок пришлось оставить и дальше пробираться пешком. Осторожно шли, постоянно подстраховывая друг друга, а добравшись до разбойничков, сильно удивились. Ёлы-палы, какие-то непуганые варнаки нам попались, ей-богу: один-единственный молодой оболтус стоит на стрёме, остальная банда преспокойненько своими делами занимается. Ну кто ж так к охране относится? Мы, понимаешь ли, крадёмся, словно цыгане за лошадью, а могли бы и строем маршировать, результат вышел бы тот же. Всё равно часовой за своими наблюдает, а не за окружающей обстановкой.

Убивать непутёвого сторожа вот так с ходу не хотелось, и мы, вырубив, а затем аккуратно спеленав, бросили его прямо на «боевом посту». Пущай отдохнёт, потом разберёмся, что за птица. Поглядели минут пять на суету возле пещер и распределили обязанности: я начинаю, Василий сбоку поддерживает, а Гришка с ружьём сзади страхует и за окружающей обстановкой следит. Щадить никого не собирались. Раз тут разгуливает похожий на медведя ухарь, виденный мною в гостинице, а Кузьма Тихий лежит связанный и избитый, то это однозначно банда купца Потешко. Нет уж, сохранять жизнь таким врагам не в моих правилах.

Подкрались незаметно, а потом я встал и громко заявил о своём присутствии:

— Лечь всем на землю! Не исполнивший мой приказ будет убит.

Вся шайка замерла, вытаращившись на меня, как на второе пришествие Христа Спасителя, и только бывший охранник канского городничего выхватил револьвер. Разу меется, я этого ожидал, уж больно он шустрый и опытный… был, но пуля в лоб кого угодно успокоит. Тут и другие задёргались, причём никто не лёг, все за оружием потянулись. Ну и ладно, сами виноваты. В общем, мы с Василием не оставили разбойникам ни единого шанса — положили всех.

Старший охраны сразу кинулся проверять, нет ли выживших, а я присел рядом с Тихим и спросил:

— Кузьма, тебя-то как угораздило здесь оказаться?

— Воспользовался услугами носильщиков.

Ты посмотри-ка, он ещё и шутит! А ведь поизгалялись над ним серьёзно, на теле живого места нет, лицо — сплошной кровоподтёк.

— Я гляжу, носильщики часто роняли тебя по дороге.

— Не без этого. Сами видели, как плохо они приказы исполняют.

Ха, приколист!

— А вас каким ветром занесло?

— Да проезжали мимо, дай, думаем, навестим варнаков, узнаем, что они нынче делают. Кстати, сколько их было?

— Семеро.

Опа! Одного персонажа не хватает.

— Василий, смотреть в оба! Ещё один где-то гуляет.

— Седьмого хозяин оставил лодку сторожить, — уточнил Кузьма.

Та-ак… если до берега долетели звуки выстрелов и разбойничек, отправленный туда, решил выяснить, какого чёрта сумасшедшая пальба разгорелась, то ждать его нам следует минут через двадцать — двадцать пять.

Оглянувшись на охранника, прислушивающегося к разговору, я приказал:

— Предупреди Григория о возможном визитёре и тащи сюда связанного.

За время пребывания наедине с Кузьмой я срезал опутывающие его верёвки, а он поведал мне о произошедшем в гостинице. Ох-х, прелюбопытнейшие дела там творились! Когда Тихий уходил, завершив нашу совместную операцию по ликвидации вороватого чиновничка, в номер неожиданно ворвались слуги. Макар сразу же бросился к телу Петра Ивановича и на глазах изумлённого Кузи воткнул нож в грудь уже покойного городничего, а охранник в этот момент, как заправский ковбой, начал стрелять в сторону окна и лишь потом заметил, что в комнате находится ещё кто-то. Офигеть! Это ж имитация разбойного нападения в чистом виде.

Тихий, узрев столь шикарно срежиссированное представление, тормозить не стал — метнул в нападавших имевшиеся при себе ножи и сиганул в окно. Макару не повезло, а вот охранник от летящего ножа увернулся и, высунувшись в окно, сумел всадить пулю в спину убегавшего Кузьмы. Тот, спасаясь, попытался добраться до своего дома в Закачинской слободе, но… возле моста его настигли и схватили подручные Потешко.

Да-а, чудны дела твои, Господи! Не… я, естественно, знал о бешеных страстях, кипящих средь руководства местных разбойничков, и Тихий, и канский городничий под воздействием «обаяния» Софьи Марковны о многом порассказали, но случившееся сегодняшней ночью мне, признаюсь, и в дурном сне не могло привидеться.

Ёлы-палы, Шекспир отдыхает! Ядовитые пауки поедают друг друга. Раскудрить твою в качель! И не лень ведь было людям ради простого убийства и отъёма денег затейливый спектакль организовывать. Неужели не могли усатого ухаря втихаря по дороге прирезать? Или выдумщик Потешко хотел Петра Ивановича показательно на тот свет спровадить, так сказать в назидание остальным? Ха, романтик, блин!

Ах, как удачненько мы его вчера опередили. Теперь уж сворованные усатым деньги пойдут на благо людям, а не на тёмные делишки. Не помешало бы и здесь на предмет злата-серебра ещё раз всё хорошенечко обследовать. Ну не верится мне, что купец Потешко только для разговора с Кузьмой в этакую даль забрался. Не-ет, он определённо к пещерам направлялся, чтоб спрятанное проведать. Тайничок у него тут имеется, и хранится в нём, полагаю, немало. Надо бы пройтись посмотреть, где варнаки землю ковыряли, может, обнаружим что-нибудь. Да и сундучок, стоящий у костра, нужно осмотреть.

Василий привёл связанного часового и поставил на колени рядом с нами. Я взглянул на валяющиеся в беспорядке тела, затем на охранника:

— Всё осматриваешь тщательно, но оружие держишь наготове.

Он кивнул и в первую очередь к сундуку пошёл. Что ж, правильно. А Кузьма с чего-то вдруг взялся часового защищать:

— Александр Владимирович, я его знаю, это Сенька. Человек неплохой, не смотрите, что бывший ссыльный. На Потешко по принуждению работал. Нет надобности его убивать.

Тьфу ты! О себе бы лучше позаботился! Я, чёрт возьми, никак не решу, сохранять ли жизнь ему самому, а он за посторонних заступается. Претензий у меня к Тихому, конечно, нет, свою часть партнёрского соглашения он выполнил, и мы можем, попрощавшись, разбежаться. Но… душу гложет гадостный червячок сомнения. Всего один выстрел, и о нашем с Софой участии в убийстве канского чиновника уж точно никто и никогда не узнает. Да и этот белобрысый Сенька в состоянии лиха натворить. Если он в полицию доложит о подлом убийстве и ограблении нами добропорядочного купца, да ещё при этом покажет, где мы тела закопали, то мне, Гришке и Василию как минимум каторга светит.

— Я за него и поручиться могу.

Вот зараза!

— Мне бы отлежаться на его заимке, пока побои и раны не заживут.

— Ссыльный, говоришь? — Я принялся внимательно рассматривать белобрысого доходягу, с испугом на меня взирающего. — Людей убивал?

— Не-ет!

Похоже, искренне воскликнул Сенька.