нет имени? Странно… Ну да ладно. Стал путник хозяином этих мест и взял в жены красавицу из хорошего рода. И пока лисы и люди соблюдают правила, огонь не коснется их земель.

Я без энтузиазма перелистнула страницу и обратилась к Кетту:

– И для чего я читала эту историю? Здесь нет ответов на мои вопросы. Люди Хэлмилэна как-то связаны с риспи? Это и так понятно. Но при чем здесь Рокфоссы? Если мне не изменяет память, хозяевами этих мест они стали не так давно.

Я замолчала, обдумывая эту мысль. А затем отложила книгу на маленький, круглый столик и ссадила Кетту на соседнее кресло. Лисенок снова потерял интерес к происходящему и зевнул. Пока мой питомец устраивался, чтобы вздремнуть, я направилась к стеллажам. Нужную книгу я нашла довольно быстро. А вот чтобы найти в ней сведения, пришлось потрудиться. Наконец, я захлопнула пухлый томик и пробормотала:

– Сильвиус Рокфосс женился на Элизе Анлехт, последней представительнице рода Анлехтов, которые издревле владели этими землями. Он получил руку и сердце красавицы вместе с ее наследством. Как награду за Тирейскую военную кампанию, триста лет назад… Что-то в этом есть.

Поколебавшись, я поставила книгу на полку, но постаралась запомнить место и цвет корешка. Затем я с величайшей осторожностью подняла спящего лисенка и вышла из библиотеки. За порогом я едва не столкнулась с Эрикой. Пожилая служанка вздохнула с облегчением:

– Вот вы где, леди Рокфосс. Я уже постелила вам. Господин Рокфосс пожелал, чтобы вы сегодня легли пораньше. Тревоги, волнения…

Я прижала к себе лисенка и ответила, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:

– Но господина Рокфосса здесь нет, верно?

О том, куда может Эдвин засунуть свои пожелания, говорить вслух я не стала. А вместо этого поинтересовалась:

– Госпожа Мадлен еще не легла?

Горничная удивленно моргнула и выдавила:

– Нет, хозяйка в розовой гостиной.

– Спасибо, Эрика. Я навещу ее и вернусь к себе.

После этого я решительно направилась в логово свекрови.

Госпожу Мадлен мой визит удивил. Она сидела в кресле перед камином, погруженная в раздумья. Стоило мне переступить порог, как брови хозяйки дома взметнулись вверх:

– Лина? Что-то случилось?

Я улыбнулась и заговорила:

– Знаете, я вдруг поняла, что так мало знаю о Рокфоссах. Хотелось бы побольше узнать о предках моего дорогого Эдвина. Раз уж он сегодня так занят… Возможно, чтение книги рода поможет отвлечься…

Свекровь опустила глаза и пробормотала:

– В шахтах неспокойно…

Я придержала язвительный ответ, а госпожа Мадлен начала юлить:

– Книга рода… Да, мы ведем ее, как и полагается. Чтим предков, это само собой. Вот только… Я давно ее не видела. Даже не знаю, где она. Кажется, Эдвин… Да, наверное, ему лучше известно, где она сейчас.

Последнюю фразу она произнесла чуть тверже и подняла на меня взгляд.

– Прости, дорогая, но об этом тебе тоже лучше спросить у мужа. К утру Эдвин вернется. Он сильный маг, не стоит беспокоиться. Эрика принесет тебе успокаивающий отвар…

Я поблагодарила ее и отправилась к себе. Но теперь у меня не было сомнений, что в родовой книге я могу найти какие-то подсказки. В то, что книга у Эдвина, я не поверила ни на минуту. Но у фиктивного мужа спрошу. Пусть отпирается. В конце концов, всю ночь будет развлекаться.

Я вошла в свою комнату и положила спящего лиса на кровать. Эрика помогла мне раздеться. Пока толстые пальцы служанки боролись с крючками, я старалась не вспоминать о том, что было днем. В конце концов, Эдвина сейчас не мое платье интересует, а этой… Лю.

Служанка оставила на столике успокаивающий отвар и ушла. Я погасила свет, но ложиться в постель я не стала. Как и пить поднесенное снадобье. Скрипнула рама, ароматная жидкость отправилась в кусты. Я закрыла створку и с чувством выполненного долга вернула кружку на место. Пусть думают, что я спала. Другого шанса может не быть. Нужно поговорить с Сулаки сегодня же.

Я долго ждала, пока затихнет дом. Луна была уже высоко, когда я решилась выйти из комнаты. Мысль о том, что Эдвин снова может вернуться среди ночи, я отбросила. В конце концов, все уверены, что он поехал к Люции. Даже служанку попросил проследить, чтобы я легла вовремя. Заботливый, гад! Ну ничего, надеюсь, Сулаки прольет свет на происходящее.

Стоило мне подойти к двери, и Кетту сразу проснулся. Лисенок мгновенно спрыгнул с постели и оказался у моих ног.

– Тише, – прошипела я. – Я возьму тебя с собой, только не вздумай убегать.

С этими словами я очень осторожно приоткрыла дверь и вышла в коридор. Лисенок на этот раз вел себя смирно и трусил рядом, как собачонка. Мы спустились на первый этаж и отправились к двери, ведущей во флигель. Но тут меня ждало разочарование. Дверь оказалась приоткрыта. Кажется, пленница уже покинула свою башню и вышла на прогулку. Я повернула в сторону и обнаружила неприметную дверь, ведущую в сад. Стоило мне шагнуть на траву, как рядом раздался голос:

– Что так долго?

Я резко повернулась и обнаружила, что Сулаки стоит рядом с дверью, в шаге от меня. Девушка снова протянула руки и ощупала мое лицо.

– Испугалась? – довольно спросила она.

Я мотнула головой:

– Нет. Ты решилась? Скажешь мне правду? Что ты здесь делаешь? Как это связано с Эдвином и его родом? Как мне освободить тебя?

Палец Сулаки коснулся моего лба, и внутри вспыхнул огонь. Я испуганно отшатнулась, но было поздно. Печать проснулась, и рыжие отблески осветили улыбку на губах моей собеседницы.

Я зажала лоб руками и прошипела:

– Зачем?

– Я ничего не сделала, – спокойно ответила она. – Сама виновата. Ты воспользовалась ей по собственному желанию, верно?

Я вспомнила огонь, пожирающий кляп и веревки.

– У меня не было выбора.

Сулаки рассмеялась:

– Разве мамочка не предупреждала тебя о том, что эта сила не предназначена для людей? Ваша магия создает лишь жалкое подобие огня. Истинное пламя слишком опасно. Твое тело не сможет его выдержать.

– Неважно, – процедила я, тщетно пытаясь унять жар. – Она много раз просыпалась и засыпала. Я больше не буду пользоваться ей, и все будет хорошо.

– Пока Эдвин не увидит это, – возразила Сулаки. – Носителей чужеродной магии нужно убивать. Это все знают.

– Расскажешь ему? – насупилась я. – Ты обещала, что если я тебе помогу…

– Я ничего