– Похоже, это будет легко. – Тон Криша казался то рассеянным, то саркастичным, и Джек вспомнила, почему она когда-то так сильно его любила.

– Что в результате почувствует человек, подвергающийся этой терапии? – Этот вопрос задал очень серьезный студент с шапкой непослушных рыжих волос на голове. – Они в буквальном смысле забудут о том, что приняли вещество, вызывающее привыкание?

– Я не уверена, – призналась Мед и взглядом призвала на помощь Джек. – Думаю, они что-то забудут, но точно не знаю, сколько и что при этом будут чувствовать.

– Но разве при этом вы не уничтожите воспоминания за несколько лет?

Джек уже поняла, что парнишка так и будет задавать вопросы и что у Мед мало опыта общения с любознательными студентами.

– Короче, – вмешалась она в разговор. – «Реткон» – не лекарство от всех видов зависимости. Такой препарат создать невозможно. Но он вылечит тех, кто принимал «закьюити». – Она переключила его внимание на себя, и Мед благодарно кивнула ей. – Мы можем спасти тысячи людей.

Кажется, этот ответ удовлетворил студента, и он навел правый указательный палец на модель Мед и стал закачивать молекулу в свои очки-дисплей. Робот снова обратился к группе:

– Кто-нибудь хочет помочь? Мы могли бы поделить эти симуляторы, смоделировать воздействие разных молекул на мозг.

Джек подняла руку:

– Запиши меня.

– Ага, и я возьму часть. – Следующим добровольцем стала женщина-постдок, что-то печатавшая на лабораторном столе. Датчики на запястьях улавливали движения ее пальцев и превращали в нажатия клавиш. К ее комбинезону были пришиты заплатки, которые, похоже, реагировали на звук ее голоса. Когда она говорила, они становились красными, затем медленно приобретали зеленую окраску, а потом снова чернели. Аспирантка по прозвищу «Катализатор» с лианами на голове тоже захотела участвовать. Студент без каких-либо особых украшений, если не считать серьезного выражения лица, просмотрел что-то в своих очках, затем перевел взгляд на Мед и Джек.

– Я заинтригован, – сказал он. – Поработаю несколько часов прямо сейчас. Все равно занятия у меня только завтра.

На мгновение Джек позволила местной атмосфере очаровать ее. Студентам так нравилось работать в «Свободной лаборатории», что если у них не было занятий, то они сразу приходили сюда с самого утра – просто чтобы заняться исследованием чего-нибудь «интригующего». Она уже давно не работала вместе с людьми, которых вел интерес первооткрывателя. Обычно стимулами для ее исследовательских групп были смерть или деньги, безумное желание одолеть первую или искупаться в огромном резервуаре, наполненном вторыми. Джек точно не знала, какая мотивация больше способствует открытиям: наивные, но высоконравственные принципы или необходимость выжить.

Мед быстро организовала симуляторы и раздала их всем участникам спонтанно созданной группы «Реткон».

Группа, поглощенная анализом, погрузилась в молчание. Прямоугольные окна в нескольких метрах над ней освещали стены, увешанные полками, на которых стояли незаконченные проекты десятков генных инженеров. Аппараты для ПЦР размером с кулак Джек лежали в коробках вместе с проводами и самоохлаждающимися держателями пробирок. Роботизированная рука в прозрачном ящике собирала амплифицированные последовательности из крошечных колоний на кювете.

К стене под одним окном был прикручен длинный ящик, наполненный влажной землей. Из него торчали зеленые ростки модифицированной пшеницы. Ее нежные семена содержали в себе большое количество антионкогенов. Ниже кто-то занял целую трехметровую полку под эксперимент, с целью отремонтировать сломанные металлические опоры с помощью новых вирусных эпоксидных смол. Одна опора хорошо восстановилась, но на другой появилась странная блестящая опухоль, вгрызавшаяся в полку под ней. Рядом с раздувшейся опорой кто-то прикрепил записку: «Пожалуйста, уберите. Все, что останется, будет ВЫБРОШЕНО 1/8/44».

Джек смотрела на опухоль и представляла себе молекулы.

Весь фокус с терапией заключался в том, чтобы нарушить или просто удалить награждающие воспоминания о работе. А это была далеко не простая задача. В мозгу же не один центр памяти, и центров удовольствий там тоже несколько. Воспоминания зависели от многих молекулярных связей, путей между разными областями, от контактов между нейротрансмиттерами и рецепторами.

Краем глаза Джек заметила, что Мед слегка дернула головой, отворачиваясь от того, что увидела на лабораторном столе.

«В чем дело?» – отправила она сообщение Мед со своего планшета.

– Джек, ты не могла бы зайти вместе со мной в кабинет Криша? – спросила Мед как бы между прочим. – По-моему, нам нужно сообщить ему об этом.

– Нашла что-нибудь? – спросил серьезный студент.

– Пока нет, Дэвид, – ответила Мед. – Но я хочу узнать, что Криш об этом думает.

Они пробрались между лабораторных столов к кабинету Криша и остановились у двери. Криш махнул им рукой, приглашая войти.

– Мой пациент с передозировкой «закьюити» несколько дней назад умер, – сказала Мед. – Сейчас в больнице еще шесть человек с похожими симптомами, и мой начальник спрашивает, не могу ли я вернуться пораньше.

– Просто не отвечай, – сказал Криш. – Потом объяснишь, что несколько дней была вне сети.

– Криш, она не сможет скрыть тот факт, что прочитала сообщение, – сказала Джек.

Глубокие познания о том, как устроены молекулярные связи в мозге, не сделали Криша экспертом по компьютерным сетям. Минуту он недоуменно молчал, а потом пожал плечами.

Джек повернулась к Мед:

– Что ты хочешь сделать? Если хочешь вернуться и работать над «Ретконом» удаленно, мы возьмем твои задачи на себя. Создадим на открытом сервере анонимное хранилище кода – просто шифруй свои обновления с помощью хорошего софта.

Мед посмотрела на мобильник в своих руках, затем выглянула из окна кабинета. Группа «Реткон» забыла пообедать, но сделала пораньше перерыв на чай. На столах рядом с недоеденными сэндвичами дымились горячие кружки. Катализатор игриво тыкала в бок Дэвиду, заставляя его хихикать. Постдок с активируемыми звуком заплатками спроецировала над столом какую-то анимацию. Позади них из лофта спускался по лестнице Тризед. Он направлялся в душ, и поэтому на нем не было ничего, кроме полотенца.

– Я хочу остаться, – сказала Мед, не сводя глаз с Тризеда. Затем она бросила взгляд на Криша и добавила: – Если не возражаете.

– Я не против. В этом проекте ты главная.

– Тут еще кое-что, – продолжила Мед. – На прошлой неделе я отправила запрос насчет «закьюити» в группу, посвященную лечению зависимости. Несколько часов назад мне с временного открытого адреса написал какой-то человек. Он утверждает, что работает в «Закси», и говорит, что там есть и другие проблемы. Похоже, что люди гибнут не только на улицах.

Джек прижалась к стеклу и задумалась.