В общем, по всему выходило, что ночевать ей сегодня придется одной.

Лика до последнего бродила по дому, и лишь когда часы пробили полночь, наконец забралась в постель. Пушок к тому моменту видел уже десятый сон, тихо похрапывая во сне и иногда дрыгая задними лапами, что немного успокоило Лику. Уж, наверное, если бы в доме был кто-то посторонний, он бы почуял. Она положила голову на подушку и даже умудрилась задремать.

Проснулась внезапно, как будто кто-то дернул ее за плечо. Распахнула глаза и быстро огляделась. Лампа по-прежнему горела, тихонько потрескивая, из прихожей доносилось сопение Пушка. Больше ничего не нарушало тишину сонного дома, и Лика потихоньку успокоилась. Бешено забившееся от внезапного пробуждения сердце постепенно вернулось к нормальному ритму, и она снова начала проваливаться в сон, из которого опять была безжалостно вырвана на этот раз скрипнувшей половицей.

Лика села на кровати, прижимая к себе одеяло. Она знала эту скрипучую половицу: если выходить из кухни в прихожую, как раз наступаешь на нее. Причем наступить должен кто-то, весящий больше пятидесяти килограммов. На младшую сестру половица не реагирует. А значит, это не Пушок бродит там в темноте.

Вглядываясь в тьму прихожей, Лика поняла свою ошибку: она оставила свет в спальне, во всем остальном доме темно, а значит, она не может увидеть, кто там ходит, зато незваный гость хорошо видит ее. От этого осознания мороз пробежал по коже, Лика почувствовала себя настолько уязвимой, что захотелось спрятаться под одеяло, как пряталась в глубоком детстве.

Половица больше не скрипела, зато тихонько громыхнула посуда в буфете.

– Кто там? – громко спросила Лика.

Так сильно повышать голос не имело смысла, кухня находилась близко, но ей интуитивно казалось, что если говорить громко, голос будет звучать увереннее.

Ответом ей была тишина.

Лика еще несколько секунд до боли в глазах вглядывалась в темноту, решая, что делать: то ли остаться в спальне и трястись от страха, то ли пойти проверить. Наконец она решила, что ей могло показаться, и снова легла в постель, почему-то стараясь делать это как можно тише и аккуратнее, но стоило голове коснуться подушки, как посуда громыхнула снова, словно стеклянный стакан ударился о другой стакан. От неожиданности Лика подскочила на кровати и снова села.

– Кто там ходит?! – взвизгнула она, на этот раз истерично, даже не пытаясь изображать уверенность. – Я сейчас в полицию позвоню!

Конечно, никуда звонить она не собиралась, потому что боялась, что те, приехав и никого не обнаружив, посмеются над ней. А в их поселке слухи разлетаются быстро, скажут, что Лика Соколова либо с ума сошла, либо, что еще хуже, фантазерка. Насмешливых слухов о себе Лика боялась с детства, да и Стас ей спасибо не скажет, если над ним будут смеяться из-за дурочки-жены.

Тем не менее незваный гость словно испугался. Что, если действительно воришка? Воровать у них нечего, но ведь совсем недавно сыграли свадьбу, кто-то мог решить, что в доме они хранят подаренные деньги. И если это кто-нибудь из местных, едва ли он вооружен. Скорее, просто не рассчитывал, что разбудит хозяйку. Или вообще не думал, что она дома. Может, видел, как уезжал накануне Стас, и решил, что поехали они вместе. В спальне же плотные шторы, с улицы и не видно, горит ли свет.

Успокоив и приободрив себя подобным образом, Лика смело откинула в сторону одеяло и спустила ноги на пол. Нужно пойти проверить. А то и насовсем спугнуть незадачливого воришку. Однако едва она дошла до порога, как внезапный сильный грохот оглушил ее, заставил вздрогнуть и крепко зажмуриться. По звуку ей показалось, будто воришка уронил буфет, перебив всю посуду, стоящую в нем.

Прошло несколько длинных секунд после того, как все смолкло, и только тогда она решилась открыть глаза. И ничего не увидела: лампа в комнате погасла. Сердце снова пустилось в галоп, хотя Лике и казалось, что после упавшего буфета оно и так бьется на запредельной скорости. По спине каплями покатился пот, а сжатые в кулаки руки дрожали как осиновый лист на ветру. Нужно было все-таки вызвать полицию!

Что-то мокрое и холодное ткнулось ей в бедро чуть ниже ночной сорочки, и Лика закричала от ужаса. Лишь сдавленный «гав» заставил ее замолчать и понять, что это всего лишь нос Пушка. Верный пес, желая успокоить ее, проснулся и подошел к ней.

– Это ты, – сквозь слезы пробормотала Лика, поглаживая пса по затылку. – Мой хороший, пришел защитить меня? Пойдем, пойдем отсюда. Пойдем к Ирке.

Не думая о том, что осенняя ночь холодна и надо бы одеться, Лика направилась к входной двери. Плевать ей на ротавирус, даже если всю следующую неделю она проведет в обнимку с ведром, только бы не ночевать сегодня одной!

Она распахнула входную дверь и торопливо шагнула в сени, но дверь стремительно полетела ей навстречу, ударив по лицу и отбросив назад. Лика шлепнулась на попу и, стремительно перебирая руками, погребла назад, отползая подальше. Пушок громко залаял, бросаясь на дверь и скребя ее когтями, но та не открывалась. Лика перевернулась, подскочила сначала на четвереньки, а потом и на ноги, но, вместо того чтобы бежать в спальню, где под подушкой остался спасительный телефон, от испуга бросилась в гостиную. Впрочем, там есть домашний, с него позвонить будет даже быстрее, не нужно вводить пароль, который она поставила на мобильный, желая сохранить свои секреты от пронырливой младшей сестры. Однако едва миновав порог гостиной, она остановилась: даже в темноте было хорошо видно, что возле окна стоит кресло.

Лика замерла. Откуда здесь кресло? Она же лично вынесла его на помойку! Что за дурацкие шутки? Память услужливо подбросила ей воспоминание, что кресло с помойки быстро исчезло. Неужели кто-то забрал его, чтобы подбросить обратно и напугать ее до полусмерти? Что ж, у него отлично получилось! Но в следующее мгновение Лика поняла, что весь тот ужас, который она испытывала прежде, не идет ни в какой сравнение с новым: в кресле шевельнулось что-то большое, и она увидела, что в нем кто-то сидит.

Лика, боясь пошевелиться, осторожно потянулась рукой к выключателю и, нащупав его, истерично защелкала им, но свет так и не загорелся. Зато фигура, привлеченная шумом, медленно поднялась с кресла и двинулась на нее. Лика машинально сделала шаг назад и уперлась спиной в стену.

Как в стену?! Откуда здесь стена? За ее спиной должен быть дверной проем! Очевидно, потянувшись к выключателю, она сделала шаг в сторону, хоть и не запомнила этого. В панике она не могла вспомнить, в какую именно сторону шагнула, где выключатель и куда нужно идти обратно, а между тем фигура медленно приближалась к ней. Лика перестала трепыхаться, замерла, как косуля в свете автомобильных фар, как кролик перед удавом, неотрывно глядя на темный силуэт.

Фигура приблизилась к ней вплотную, Лика почувствовала отвратительную смесь запахов: здесь были и затхлость, и перегар, и сигареты, и нечищеные зубы. Так воняет от алкоголиков, потерявших человеческий облик, или бомжей. А в следующую секунду прямо перед ней внезапно оказалось и лицо темной фигуры. Это был мужчина, возраст его определить оказалось трудно. Ему могло быть как сорок, так и шестьдесят. Он ухмылялся, обнажая гнилые зубы, и Лика почувствовала шершавую ладонь на своем бедре.